Происхождение и эволюция человека - [14]

Как представитель эпохи Просвещения и гуманизма Гердер обращает особое внимание на биологическое единство человеческого вида и его способность адаптироваться к разнообразным условиям внешней среды. Он против разделения народов по расовым особенностям и отстаивает положение о постепенных переходах между ними по антропологическим и расовым признакам. Многообразие народов по этим признакам обусловлено «физико-географической историей человечества», которая подлежит специальным исследованиям народов, проживающих в различных климатических зонах и в разные эпохи. В идее о постепенных переходах между антропологическими типами, например, по окраске кожи или цвету глаз, получившей позднее название «клинальная изменчивость», зарождался популяционный подход в понимании структуры человеческого вида.

Нельзя не обратить внимания на идею немецкого философа И. Канта о «прачеловеке», в котором изначально воплощены все человеческие качества в виде задатков, в более совершенной форме реализованные в последующем историческом развитии. Эта идея перекликается с концепцией архетипа — некоего общего плана строения животных, активно развивавшейся во второй половине XVIII в. биологами и философами. В круг обсуждений идеи прототипа включался и человек, причем почти исключительно с идеалистических позиций. Д. Дидро, ссылаясь на исследования П. Кампера процессов эмбриогенеза у человека на стадии зародышевых листков, весьма привольно утверждал, что от одного общего прототипа через анатомические превращения можно построить последовательный ряд изменений человеческого существа до… аиста. Возможно, подобные пассажи навеяны легендой о приносе новорожденных детей аистами. Позднее идею прототипа в применении к человеку пытался обосновать в теологическом духе палеонтолог Л. Рютимейер (1856), который представлял сотворение человека в виде воплощения некоего божественного плана. Подобные измышления воспринимались в середине XIX в. уже не более как отголоски несерьезного подхода к решению сложной и общественно значимой научной проблемы.

К началу XIX в. накопился достаточно большой массив данных о морфологическом строении человека в сравнительных исследованиях его с высшими животными, в том числе с ближайшими родственниками антропоидными обезьянами. Наблюдалась и количественно фиксировалась изменчивость морфологических признаков как в индивидуальном, так и групповом проявлении. Все эти исследования закладывали основы эволюционной морфологии — исторически первого раздела в структуре эволюционной антропологии и фактической базы для ее последующего становления как самостоятельной дисциплины.

В ходе развития морфологии человека, включая ее эволюционные аспекты, и познания расового многообразия человечества накапливались материалы для формирования другого раздела антропологии — расоведения и в какой-то мере его эволюционного направления, связанного с исследованиями исторического образования рас. В числе основных задач расоведения следует назвать изучение расового состава народов мира, создание классификаций рас, выяснение вопросов о монофилетическом или полифилетическом происхождении рас, географических центрах их формирования, факторах расообразования.

Простого наблюдения или знакомства с этнографическими описаниями путешественников и миссионеров было достаточно, чтобы составить представление о различиях людей по цвету кожи, волос, глаз, форме волос, ширине лица. Именно на таком эмпирическом материале создавались первые классификации рас Ф. Бернье (1682) и К. Линнеем (1758). Выделение ими трех основных рас: европеоидной, монголоидной и негроидной в самом общем виде отражало расовую структуру человечества и сохранилось в фундаменте расовой классификации.

Намного сложнее обстояло дело с формированием второго раздела эволюционной антропологии — теории антропогенеза. До середины XIX в. проблема происхождения человека оставалась в области, далекой не только от серьезного научного исследования, но даже и от целенаправленной постановки. Такая ситуация объясняется несколькими причинами.

Несмотря на то, что эволюционная идея все шире проникала в научное сознание, в основном благодаря стараниям французских и немецких философов, она с трудом прививалась в мышлении естествоиспытателей. По-прежнему со времен Линнея господствовало представление о неизменности видов. Если на протяжении человеческой жизни не наблюдалось изменение существующих, а тем более появление новых видов и даже разновидностей, о каких эволюционных изменениях человеческого вида могла бы идти речь. Изыскания палеонтологов, археологов, этнографов демонстрировали неизменность физического типа людей от ранних кроманьонских стоянок позднего палеолита (около 30 тысяч лет назад) до облика современников.

Почти неизвестны были данные об ископаемых высших обезьянах, которые позволили бы перебросить «мост» от них к человеку в эволюционной цепи развития гоминид. Еще не были обнаружены костные останки и непосредственных предков вида Homo sapiens, которые служили бы основательным аргументом для утверждения о происхождении человека от гоминидных предков. Все имеющиеся к тому времени материалы археологии и исторической геологии — орудия и продукты труда относились к производственной деятельности палеолитического человека, вызывали споры об их искусственном или естественном происхождении. О более ранних документах трудовой деятельности не было известно ничего и, следовательно, ее роль как фактора антропогенеза оставалась за пределами фактической аргументации.