Проигрыш — дело техники - [53]

— Непонятно только, каким образом Эскилаче пронюхал о таком раскладе.

— Не только пронюхал, но уже пообещал эту землю строительной компании, только не знаю какой, мне Альберто сказал. Может быть, даже Варгасу Викунье.

— Да, вполне вероятно, — процедил сквозь зубы Тифлис. — Во всяком случае, Варгас Викунья тоже охотится за этой землей с каким-то грандиозным проектом.

— Вот тогда Альберто решил вступить в борьбу и сумел убедить Перейру Антунеса подписать с клубом договор о землепользовании.

— Да, эти детали мне известны.

— Но потом все осложнилось. Альберто решил, что этот договор ставит точки над «i», и выложил его перед Эскилаче в качестве главного козыря. Но тот и глазом не моргнул, заявив, что договор недействителен, пока не будет доказательств подписания его Перейрой Антунесом в здравом уме и твердой памяти, а до тех пор ни один судья не поверит в это, зная о букете болезней, каким мог похвастаться старик. Альберто перепугался и в итоге задергался.

— Задергался?

Внезапно зазвонил телефон. Тифлис снял трубку, и Сусан отошла к окну.

— Алло!.. Да!.. Мой дорогой советник, как живете-здравствуете?.. Вот как? Более или менее?.. Ага, так чем обязан?.. A-а, Рунчо! Да, и… Так вы получили мое маленькое послание? Вот, значит, зачем вы мне позвонили! Очень вам признателен, доктор!

Он прикрыл ладонью трубку и жестом попросил Сусан уменьшить звук проигрывателя и налить ему копиту агуардьенте.

— Дело вот в чем, доктор. Представьте, прихожу я сегодня утром в свой кабинет и вдруг обнаруживаю, что у меня пропали важные документы — вы понимаете, о чем идет речь? И тогда я с горечью говорю себе: «Как же так, живешь с верой в людей и за это получаешь лишь щелчки по носу, сплошное разочарование в окружающих, потому что, чем больше доверяешь, тем чаще тебя подставляют», — понимаете, доктор? Знаю, человеку свойственно ошибаться, но меня уже заколебало, что все вокруг меня слишком настойчиво стараются показать, какие они есть человеки, и я намерен покончить с этой херней! Вы сеньор образованный, потому буду говорить с вами откровенно… Сегодня у нас что, вторник?.. Да, вторник! Значит, так, советник, в субботу днем я жду вас здесь, в гостинице. Приглашаю вместе пообедать, а заодно прихватите бумаги, которые у меня пропали. Говорю вам это, потому что знаю: если Рунчо взбесится, то неизвестно, что может случится с вами и вашими близкими. Надеюсь, вы хорошо меня поняли? Так и пометьте в своем ежедневнике: суббота, час дня, гостиница «Эсмеральда».

С этими словами Тифлис положил трубку и самодовольно улыбнулся:

— Вот так с ним надо, с засранцем! А ну-ка, королева, сделайте музыку погромче да пригласите меня на танец!

— С одним условием, — промурлыкала Сусан, приближаясь к нему мягкой походкой похотливой тигрицы.

— Каким еще условием?

— Ты меня выпустишь отсюда!

— Об этом и речи быть не может, мами! — Тифлис пронзительно свистнул, вошел Вилбер, и вдвоем они связали ей руки. — Знаете поговорку — бьет, значит, любит…

6

Сидя в кафетерии, Силанпа видел, как они приехали. «Трупер» влез колесами на тротуар, из него вышли трое мужчин, со смехом переговариваясь. Их веселье подсказало ему, что происходят какие-то важные события.

— Смотрите, вот они, — сказал он Эступиньяну.

— Ну точно! Изумрудная мафия! Вляпались мы!

Силанпа оставил Эступиньяна в кафе наблюдать, а сам на такси поспешил в редакцию. Может быть, в архиве найдется материал, который прольет свет на характер отношений этой женщины с таким типом, как Тифлис.

По дороге в груди у него ностальгически защемило, как будто он собирался посетить давно покинутую родину, куда уже не надеялся вернуться. Прибыв на место он, скрепя сердце, шагнул через входную дверь и по лестнице поднялся к себе в редакцию.

— Восставшие из мертвых, — произнес при виде него Эскивель. — Как дела, дружище?

— Все в порядке. Мне нужна кое-какая информация.

Вокруг Силанпы начали собираться сотрудники редакции полицейской хроники, а за ними и соседних. Все участливо спрашивали про здоровье, нужна ли помощь, что они могут сделать для него, и приехал ли он поработать. Его радостно приветствовали, рассматривали дружелюбно и даже с некоторым восхищением, однако Силанпу не оставляло чувство, будто он отделен от них невидимой, но неодолимой стеной.

Поиск в архиве он начал с «Перейры Антунеса». Нашел некролог, который уже попадался ему на глаза, потом подобрал номера «Обсервадора» за тот период и уселся с кипой газет за дальний столик в читальном зале архива возле окна, выходящего на автостоянку.

На снимках Перейра Антунес казался довольно жизнерадостным сеньором с лысой головой и огромной складкой второго подбородка, свисающей на галстучный узел. Черно-белые фотографии похорон на Центральном кладбище не позволяли хорошо разглядеть многие лица. «Друзья и близкие прощаются с известным промышленником», гласила подпись. Силанпа узнал Сусан рядом с усатым сеньором, а также мужчину из турецкой бани. Он взял в фотоархиве оригинал снимка, гораздо больший по размеру, и на заднем плане заметил Элиодоро Тифлиса, наблюдающего за церемонией в компании четырех молодцов. Многих присутствующих Силанпа видел впервые в жизни и с фотографией в руке направился в редакцию светской хроники.