Проигравший выручает все - [23]

Я попросил оставить пока у себя мои чемоданы. Дрютер не захочет держать меня на борту после того, что я собираюсь ему сообщить.

Дрютер побрился, сменил рубашку и читал книгу в своем маленьком салоне. У него снова был величественный вид человека с восьмого этажа. Бар был гостеприимно раскрыт, а цветы выглядели так, будто их недавно срезали. Но это меня не тронуло. Я знал, что он человек добрый, но такая поверхностная доброта может только губить людей. Доброта должна быть заботливой, душевной. У меня за пазухой был нож, и я собирался пустить его в ход.

— А почему с вами не пришла жена?

— Она будет позже.

— Где ваши вещи?

— И вещи тоже будут потом. Можно, я что-нибудь выпью?

Я не мучился тем, что подбадриваю себя на его убийство его же выпивкой. И быстро выпил два бокала. Он налил мне, сам достал лед, угощал как равного. И не имел ни малейшего представления о том, что он на самом деле мой подчиненный.

— У вас усталый вид, — сказал он. — Отпуск не пошел вам впрок.

— У меня было много хлопот.

— А вы не забыли захватить с собой Расина?

— Нет. — Меня все же тронуло, что он это запомнил.

— Может, после ужина вы мне немножко почитаете? Когда-то ведь и я его любил, как вы. Но в жизни многое забываешь. Старость — это ведь долгое время забвения.

Я вспомнил, как Кэри сказала: в конце концов, разве в его годы он не имеет права забывать? Но, подумав о Кэри, я чуть не уронил слезу в свое виски.

— Мы забываем многое из того, что происходит рядом, но помним прошлое. Меня часто мучает прошлое. Нелепые недоразумения. Зряшная боль.

— Можно мне выпить еще?

— Конечно. — Он сразу же поднялся, чтобы мне налить. Склонившись над маленьким баром и повернув ко мне свою широкую спину патриарха, он сказал: — Не стесняйтесь, говорите. Мы ведь не на восьмом этаже. Два человека на отдыхе, надеюсь, друзья. Пейте. Если ты не очень счастлив, чуть-чуть напиться не беда.

Я уже был чуть-чуть пьян, и даже не чуть-чуть. Голос у меня задрожал, когда я признался:

— Жена не придет. Она меня бросила.

— Поссорились?

— Да, в общем, и не ссорились. Не было слов, которых нельзя принять или забыть.

— Влюбилась в другого?

— Не знаю. Может быть.

— Расскажите. Помочь не могу. Но человеку надо, чтобы его выслушали.

Пользуясь словом «человек», он как бы обобщал мое положение, утверждая, что всем людям суждено так же страдать. Человек рождается, человек умирает, человек теряет любовь, Я рассказал ему все, кроме того, что собирался ему рассказать, поднявшись на яхту. Рассказал о наших обедах с кофе и рогаликами, о моих выигрышах, о голодном студенте и Ласточкином Гнезде. Рассказал о нашей стычке из-за официанта, о ее прямолинейном заявлении: «Ты мне больше не нравишься». Я даже показал ему ее письмо (сейчас мне кажется это просто невероятным).

— Очень жаль, — сказал он. — Если бы я не... задержался, ничего бы этого не произошло. С другой стороны, вы бы не выиграли всех этих денег.

— Да будь они прокляты, эти деньги.

— Легко сказать. Да я и сам столько раз так говорил. Но вот видите, я же здесь... — И он обвел рукой скромный салон, который мог себе позволить только очень богатый человек. — Если бы я всерьез так говорил, меня бы тут не было.

— Я говорю это всерьез.

— Тогда у вас еще есть надежда.

— А она, может, как раз сейчас с ним спит.

— Это не убивает надежды. Часто понимаешь глубину своей любви, когда спишь с другой.

— Что мне делать?

— Выкурите сигару.

— Я их не люблю.

— Но не будете возражать? — Он сам закурил сигару. — Они тоже стоят денег. Я, конечно, денег не люблю, — а кто их любит? Монеты выбиты топорно, а бумажки всегда сальные. Как газеты, подобранные в общественном парке. Но я люблю сигары, эту яхту, гостеприимство и боюсь, — он опустил кончик сигары, как флаг, — ну да, боюсь, что люблю власть. (Я совсем забыл, что власть ему больше не принадлежит.) Следовательно, приходится терпеть и деньги. А вы знаете, где они сейчас могут быть? — спросил он.

— Полагаю, что празднуют, — с кофе и рогаликами.

— У меня было четыре жены. Вы уверены, что хотите, чтобы она вернулась?

— Да.

— Без них ведь так спокойно.

— Я не жажду покоя, — пока еще.

— Моя вторая жена — я тогда еще был молод — меня бросила, и я совершил ошибку, отвоевав ее. Потом у меня ушли годы на то, чтобы снова ее потерять. Она была хорошая женщина. А хорошую женщину не так-то легко потерять. Если уж жениться, то лучше на дурной женщине.

— В первый раз я так и сделал, и это было не очень весело.

— Интересно. — Он глубоко затянулся, наблюдая, как стелется и тает сигарный дымок. — И брак этот, вероятно, был скоротечным. С хорошей женщиной он длится дольше. Бликсон женат на хорошей женщине. Она сидит с ним рядом в церкви по воскресеньям, обдумывая обеденное меню. Она прекрасная хозяйка, и у нее отличный вкус в убранстве дома. И пухлые ручки — она с гордостью утверждает, что у нее легкая рука на сдобное тесто, — но ведь не для этого женщине даны руки! Она женщина нравственная, поэтому, когда он ее оставляет в будние дни, он в ней уверен. Но ему приходится к ней возвращаться, вот в чем весь ужас, ему приходится возвращаться.

— Кэри не такая уж хорошая. — Я посмотрел на остаток моего виски. — Господи, ну скажите, что мне делать!