Прохоровское побоище. Штрафбат против эсэсовцев - [176]
— Га-ады!.. — закричал старший лейтенант, в беспамятстве бросившись в сторону переменника.
Он выкарабкался из траншеи и тут же споткнулся на слабых ногах и пополз, отталкиваясь сапогами, цепляясь руками за грунт, который показался ему раскаленным, обжигавшим ладони.
До ячейки было не меньше двадцати метров, и ничем помочь погибающему взводный не мог. И тут Коптюк увидел, как поднялась вверх рука бойца. В ладони его был зажат черный комочек. Граната. Боец уже не кричал. Надвигающийся ужас сковал его гортань, или пулеметная пуля пробила грудь, лишив дара речи.
Махина накрыла ячейку и белевшую на фоне черной земли обнаженную голову бойца. В тот же миг под днищем танка глухо ухнуло, и густой мутно-коричневый дым вырвался спереди «пантеры» и из-под левой гусеницы.
Машина развернулась на девяносто градусов, прямо на том самом месте, где была ячейка штрафника. Федор кричал, как будто тот, раздавленный танком, перед смертью передал ему свой вопль обреченного. Он почувствовал, как чьи-то руки схватили его за сапоги и потянули обратно в окоп.
— Куда вас, к черту, несет?!.. — ругаясь, кричал ему в лицо Дерюжный, нависнув над ним.
Федор мотал головой и все твердил, как в беспамятстве: «Гады!.. Гады!..» Пули свистели над головой стальным ветром. Танковый пулемет грохотал уже в нескольких метрах.
— От взводного — ни на шаг!.. — зло выругавшись, процедил замкомвзвода, обернувшись к находившемуся тут же Гончаренко. — Гранаты? Есть гранаты?
Боец послушно достал из-за поясного ремня заткнутый позади цилиндр РГД-33. Семеныч быстрым движением выхватил гранату из рук переменника и, припав к стенке хода сообщения, впился глазами в захлебывавшуюся ревом двигателей вражескую машину. «Пантера» находилась в десятке метров от них. Ворвавшись на передний край, она упивалась своей безнаказанностью, утюжа гусеницами траншеи передовой.
Не отрывая ненавидящего прищура глаз от танка, Дерюжный повернул колпачок взрывателя гранаты и, привстав, метнул ее в сторону танка. Увесистый цилиндр приземлился в нескольких сантиметрах от правой лязгающей гусеницы. Отскочив от земли, граната скакнула между катков, как кость между зубов огромной изголодавшейся черной суки. В тот же миг прогремел взрыв.
«Пантера» прокатила еще пару метров, забирая вправо. Дерюжный, нырнув на секунду под защиту бруствера, выглянул снова. Катки, между которыми угодила граната, остались на месте, но их вывернуло в противоположные друг от друга стороны. Гусеничный трак провис.
Инерция движения тянула гусеницу вперед, корежа и выворачивая металлические пальцы, пока их, наконец, не заклинило. Машина ревела двигателями, но правая гусеница не двигалась с места, выкручивая многотонную махину в правую сторону.
— Ага! Получила, фашистская су…! — закричал Дерюжный, как одержимый.
В это время левая сторона танка вспучилась огненным шаром. Снаряд ударил слева, в заднюю часть ходовой. Звон и скрежет металла о металл заглушил все остальные звуки. Взрыв прогремел такой силы, что многотонную машину тряхнуло до основания. Дым окутал броню.
— Дерюжный! Черт… — встряхивая головой, позвал Коптюк.
Взводный, ухватившись за руку замкомвзвода, поднялся на ноги. Странно, но этот близкий взрыв, разворотивший ходовую часть «пантеры», словно прогнал своим звоном шумную боль из головы старшего лейтенанта.
— Что у тебя, Семеныч? Что на левом фланге? — собираясь с духом, спросил Федор.
Вид замолкшего, замершего на месте танка привел его мысли в порядок.
— Напирают, Федор Кондратьевич… — взволнованным тоном ответил замкомвзвода. — Из оврага дают жару по фрицу. Держались до последнего, не выдавали себя. А тут танки двинули на полной скорости. Из оврага ударил ПТР. Немецкий средний они вроде как поддели. Как раз с левого фланга получилось, в самую что ни на есть бочину. Задымился немец и давай назад откатываться. Они тогда по «пантере» этой вот всадили. Но ей в башню попали. Срикошетило. А эти гады давай маневрировать и смещаться и прорвались… как раз вышли вот на Колю Веточкина… Земля ему пухом…
Значит, бойца, которого раздавила в траншее каракатица, звали Николай Веточкин. Перед глазами мелькнул образ этого солдата: веселый парень, русоволосый, все лицо в веснушках. Откуда-то с Урала он был, из династии сталелитейщиков, а в штрафбат попал из танковых войск. Повоевать толком в пешем строю не успел. Из окопа видеть вражеский танк совсем не то, что в прицел танкового орудия.
— Да, земля ему пухом… Пал смертью храбрых… — произнес Коптюк и умолк.
Слух его уловил и выделил из беспорядочной мешанины канонады, грохота стрельбы сочный, с дискантом, пулеметный бой. Звучал он с левого фланга, отчетливее и звонче танкового пулемета.
— Пулемет… С левого фланга!.. Кто-то из твоих?.. — прокричал Коптюк, спрашивая Дерюжного.
Замкомвзвода растерянно вскинул плечи и побежал вдоль по траншее.
— Семеныч! Боец Дерюжный!.. Вернитесь! — окриком остановил его Коптюк. — Куда ты рванул, Семеныч? Сначала давай выясним…
Замкомвзвода послушно кивнул, нетерпеливо озираясь вокруг и все вглядываясь в левую сторону. Обычно рассудительный и спокойный, Семеныч был взбудоражен. Все не мог прийти в себя после меткого попадания в цель брошенной им гранаты.
Холодная весна 1944 года. Очистив от оккупантов юг Украины, советские войска вышли к Днестру. На правом берегу реки их ожидает мощная, глубоко эшелонированная оборона противника. Сюда спешно переброшены и смертники из 500-го «испытательного» (штрафного) батальона Вермахта, которым предстоит принять на себя главный удар Красной Армии. Как обычно, первыми в атаку пойдут советские штрафники — форсировав реку под ураганным огнем, они должны любой ценой захватить плацдарм для дальнейшего наступления. За каждую пядь вражеского берега придется заплатить сотнями жизней.
Новый роман от автора бестселлера «Искупить кровью!». Пронзительная история советских и немецких штрафников, чьи судьбы сплавлены воедино в горниле войны.Осень 1942 года. Немецкие войска рвутся на юго-восток, к Сталинграду, Волге и кавказской нефти — именно здесь будет решаться исход Великой Отечественной и судьба России. На острие главного удара Вермахта разведку боем ведут немецкие штрафники из так называемых «пятисотых» «испытательных» батальонов. Именно на них ссылался в своем приказе Сталин, вводя штрафные части в Красной Армии.
Любой штрафник знает, что в обороне шансов выжить у него не больше, чем в наступлении, ведь штрафбаты стоят насмерть в каждом бою – до последней капли крови, ни шагу назад, по суворовскому завету: «Умри, а держись!» Он штрафник-«переменник» из «окруженцев» – боец «переменного состава» отдельного штрафного батальона, осужденный по сталинскому приказу № 270 как «трусливый элемент» и «дезертир», хотя в плен попал раненным, без сознания, и бежал при первой возможности, с боем прорвавшись из «котла», – но офицеров-«окруженцев» отдавали под трибунал в десять раз чаще, чем рядовых, и бывший лейтенант-танкист получил по полной: три месяца штрафбата.
Лето 1944 года. Красная Армия наносит шестой из легендарных «десяти сталинских ударов», вошедший в историю как Львовско-Сандомирская операция. Первыми на прорыв идут штрафные роты. Сокрушив вражескую оборону, советские войска выходят к Висле. Немцы отвечают контрударом на Сандомирском плацдарме, бросив в бой новейшие тяжелые танки «Королевский Тигр» и штрафников из 500-го «испытательного» батальона Вермахта. Наши части получают приказ «стоять насмерть». Здесь советским и немецким штрафникам вновь предстоит сойтись в смертельной схватке.
Агония III Рейха была долгой и кровавой – даже когда Красная Армия ворвалась в Берлин, даже после потери бо́льшей части города и самоубийства фюрера гитлеровцы не сложили оружия, продолжая оказывать отчаянное сопротивление в «9-м секторе обороны», который не зря окрестили «логовом зверя», – именно здесь расположены здания гестапо и министерства внутренних дел, Рейхсканцелярия и Рейхстаг. «Сердце Рейха» защищает отборный 5-тысячный гарнизон, все окна и двери заложены кирпичом, вокруг широкий ров, заполненный водой, за ним несколько линий окопов, зарытые по самую башню танки и батареи крупнокалиберных орудий, поставленных на прямую наводку.
Он был легендой при жизни, он превратился в миф после трагической смерти. Боливийский поход Эрнесто Че Гевары, исполненный невыносимых страданий и мук, всё чаще сравнивают с восхождением Христа на Голгофу. Загадочная гибель команданте по-прежнему окутана тайной, а «проклятие Че» неумолимо настигает палачей Героического Партизана спустя многие годы. Главный герой книги историка Александра Колпакиди и писателя, литературоведа Романа Кожухарова «Проклятие Че Гевары» – Альдо Коллоди, один из инициаторов знаменитого «латиноамериканского бума», в прошлом активный участник революционной борьбы – герильи. Стержнем сюжета становится рассказ одного из троих партизан, чудом выживших в «зверском» походе Че Гевары.
Борекудан — японская мафия, в рамках альтернативного мира и чужой истории. Продолжение истории бывшего убийцы, кто решил стать повелителем ночного Токио.
Герой серии романов Андрея Быстрова бывший резидент КГБ Сергей Корин после перестройки в силу ряда обстоятельств оказывается на Западе. К его помощи теперь нередко обращается ЦРУ для расследования сложных и запутанных дел. В самых невероятных ситуациях русский разведчик проявляет себя блестящим аналитиком и оперативником. Всегда выступая на стороне добра и справедливости, Сергей Корин добивается, чтобы его деятельность шла на благо России…
Середина девяностых годов – трудные времена беззакония и криминального передела. Молодой и талантливый инженер Федор Савченко после закрытия предприятия вынужден работать таксистом. Волею нелепого случая он оказывается втянут в кровавые события, захлестнувшие маленький провинциальный городок. Под давлением обстоятельств тихий «ботаник» Федя превращается в расчетливого «выживальщика», который ради спасения себя и своей девушки не раздумывая готов идти на самые крайние меры. Удастся ли молодым людям спастись, когда по их следу идут профессиональные убийцы? Комментарий Редакции: Остроумный детектив о сюрреалистических инверсиях и превращениях, которые происходят только в абсурдной реальности российской провинции с самыми обыкновенными людьми.
Насилие, сопли, слезы и Забеги. Это простая история одного глупого парнишки, который почему-то решил, что поумнел, набрался сил и теперь пытается вспомнить за чей счет.
В городе, снова неспокойно, всех, за каждым углом, грабит пёс. Сергею и Ивану, предстоит выяснить, где этот мастер грабежа.
В пригороде, в овраге, нашли тело погибшей женщины, которую сбил автомобиль. Сергей и Иван начинают расследование, которое выводит их на след убийцы. Книга публикуется в авторской орфографии и пунктуации.
ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ!Лучшие романы о летчиках-штурмовиках и дальних бомбардировщиках Великой Отечественной, основанные на реальных событиях и свидетельствах ветеранов (сам М. П. Одинцов совершил более 200 боевых вылетов на Ил-2 и дважды был удостоен звания Героя Советского Союза). Если воспоминания фронтовиков именуют «окопной правдой» — как назвать откровения «сталинских соколов», ежедневно взлетавших в ад? «Небесной правдой»?Они приняли КРЕЩЕНИЕ ОГНЕМ в первые, самые страшные дни войны, нанося бомбо-штурмовые удары по наступающим немецким войскам, танковым колоннам, эшелонам, аэродромам, действуя, как правило, без истребительного прикрытия, неся тяжелейшие потери от вражеских зениток и атак «мессеров».
ДВА бестселлера одним томом! Военно-воздушные боевики о «небесном спецназе» СССР! Бывший штрафник против асов Люфтваффе!Он попал под беспощадный приказ Сталина, согласно которому штрафные части были созданы не только в пехоте, но и в ВВС. Он выжил в штрафной эскадрилье, «смыв вину кровью» в огненном аду Сталинграда и жесточайшей авиабитве над Кубанью. Он одержал 25 побед в воздухе, сам не раз был сбит, изранен в боях и едва не списан с летной работы. Но «штрафники в запас не уходят» – и в преддверии решающих сражений Великой Отечественной он возвращается в строй, чтобы бить врага над Огненной дугой и Днепром! Он возглавит одну из первых эскадрилий асов-«охотников», что формируются в советских ВВС специально для борьбы с «экспертами» Люфтваффе.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Лучшая фронтовая проза нового тысячелетия, достойная войти в золотой фонд литературы о Великой Отечественной войне. «Окопная правда» высшей пробы. ВСЯ ТРИЛОГИЯ О ШТРАФНИКЕ-ТАНКИСТЕ.Он на фронте с 1941 года. У него за плечами оборона Москвы и Сталинградская страда, Курская дуга и битва за Днепр. Он потерял в боях сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке — но всегда возвращался в строй. Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба страны, он попал под жернова беспощадного приказа № 227 («Ни шагу назад!»)