Проходящий сквозь стены - [25]
В шествии были и волнующие эпизоды, и смешные и трогательные происшествия. Два пеших жандарма, которые делали обход вверенной им территории, встали по стойке «смирно», приветствуя знамя «Надежды». Публика возликовала, и, когда люди увидели, как месье Лабедульер сердечно пожимает руку этим скромным блюстителям порядка, они встретили этот жест грандиозной овацией.
Потом, когда шла младшая группа, какая-то взволнованная мамаша попыталась догнать своего сына, мальчугана лет десяти, шедшего в середине колонны, глядя в затылок впереди идущему.
— Лулу, я принесла тебе куртку. Надень, а то замерзнешь!
Она бежала сбоку колонны, держа фланелевую куртку в вытянутой руке.
— Возьми куртку, говорю тебе.
Мальчик скривился, залился краской. Раздались смешки, но мать не отставала, и тогда, не поворачивая головы, он процедил сквозь зубы:
— Да заткнись же ты!
Ответ ребенка вызвал смех и умильные замечания взрослых, на что мать с гордостью заявила:
— Когда он среди своих, он никого знать не хочет… И отвечает прямо как маленький мужчина!
«Надежда» сделала круг по городу и дважды прошла по главной улице. Рукоплескания и восторженные крики в адрес Лабедульера не смолкали ни на минуту. Зрители с насмешкой показывали друг другу на игроков парижского Олимпийского союза, которые с непритворной учтивостью аплодировали гимнастам. Что же касается игроков «Спортинга», то заносчивости у них явно поубавилось. Во всяком случае, настроение было не самое лучшее: глас народа звучал в пользу «Надежды», и предательство сограждан за несколько часов до матча лишало их той отваги, которая была необходима для победы. Один только доктор Дюлатр, казалось, сохранял полное спокойствие. Все видели, как он прогуливался по городу в компании капитана соперников, непринужденным жестом приветствовал знамя гимнастов и взирал на шествие с совершенно безмятежной улыбкой.
В полдень, произнеся торжественную речь перед памятником погибшим и послушав концерт на площади Робийо, месье Лабедульер испытал огромную радость. С неба, хмурившегося все утро, наконец-то полил самый настоящий дождь. Садясь за стол, советник злорадно воскликнул:
— Пропал матч! Потонут оба — и Олимпийский союз, и «Спортинг»! Теперь дело, можно сказать, в шляпе.
В то воскресенье касталенские реакционеры обедали без всякого аппетита. Доктор Дюлатр, потчевавший за своим столом трех парижских игроков, смотрел в окно и обеспокоенно вздыхал.
— Мяч будет тяжелый, — говорил капитан столичной команды. — Играть будем больше ногами. Но если ваши нападающие будут действовать живо, с огоньком…
— Я уверен, что азарта им не занимать, — отвечал доктор. — Но что за невезение этот дождь! Прямо потоп какой-то…
Действительно, проливной дождь омывал улицы города, и месье Лабедульер, обедавший вместе с несколькими гимнастами, шумно радовался этому обстоятельству.
— Вот видите, — со смехом говорил он, — полил все-таки: ничто так не прибавит нам аппетита, как этот дождь!
Те горожане, которые всю неделю горели желанием побывать на матче, по большей части отказались мокнуть под дождем и месить грязь. Когда свисток судьи возвестил о начале встречи, на площадке присутствовали разве что заядлые болельщики — фанаты регби и реакционеры. Всего их, спрятавшихся под зонтами, было семнадцать человек, включая самого доктора и секретаря-казначея.
Однако большинство касталенцев отправились на Зерновой рынок посмотреть праздник гимнастов. Было темно из-за дождя, и многие зрители с сожалением думали о регбийном матче, который происходил не у них на глазах. У женщин настроение испортилось: плохая погода помешала им надеть самые красивые платья. Духовой оркестр заиграл «Марсельезу», чем несколько подбодрил публику и настроил ее на то, чтобы прослушать речь месье Лабедульера. Прежде всего советник заявил, что не станет говорить о политике. Он собирался только выразить свою благодарность жителям Касталена за еще одно доказательство их заботы о талантливой молодежи, которую они проявили тем, что в столь большом количестве пришли посмотреть их красивые выступления. Он был тем более тронут, что воспринимал этот праздник — один из очень немногих важных событий последнего времени — как знак уважения и доверия к нему, но из скромности не хотел бы переоценивать его значение. Затем он с тонкой иронией провел параллель между гимнастикой и регби, «игрой странной, пришедшей к нам из-за границы, во время которой несколько касталенских игроков, барахтаясь в грязи, с упорством, достойным лучшего применения, оспаривают у других несчастных, вымокших до нитки игроков шанс получить воспаление легких». Он говорил дружеским, доверительным тоном, время от времени намекая на выборы в следующее воскресенье, говорил так, словно речь шла о деле, которое они делали сообща и при полном согласии. Заключительная часть речи была встречена дружными аплодисментами.
С этой минуты матч между «Спортингом» и парижским Олимпийским союзом казался всего лишь жалкой авантюрой, несколько даже унизительной для Касталена, и доктор Дюлатр нес за нее полную ответственность, что непременно скажется на результатах выборов, ибо таков неизбежный ход событий. Вместе с тем каждый из присутствовавших радовался тому, что принял наиболее разумное решение и теперь развлекается со всеми удобствами, под крышей и с сухими ногами. Конечно, в таком зрелище, как соревнование гимнастов, не было ничего неожиданного, лучших спортсменов все знали по именам, и список тех, кто будет удостоен награды, можно было составить заранее, зато как приятно, когда твои прогнозы совпадают с прогнозами соседа, это создает в зале атмосферу семейного тепла.
«Сказки кота Мурлыки» являются классикой детской литературы. Сестер Дельфину и Маринетту и их друзей, животных с фермы, знают даже те, кто никогда не слышал имени Марселя Эме. Надеемся, что с ними подружатся и наши читатели — и взрослые, и дети.
«Сказки кота Мурлыки» являются классикой детской литературы. Сестер Дельфину и Маринетту и их друзей, животных с фермы, знают даже те, кто никогда не слышал имени Марселя Эме. Надеемся, что с ними подружатся и наши читатели — и взрослые, и дети.
Романы французского писателя Марселя Эме (1902–1967) «Ящики незнакомца» и «Наезжающей камерой» публикуются на русском языке впервые. По усложненности композиции и нарочитой обнаженности литературных приемов они близки исканиям некоторых представителей «нового романа», а также линии абсурда у экзистенциалистов.В романе «Ящики незнакомца» на фоне полудетективного, полуфантастического сюжета с юмором, доходящим до сарказма, представлены странно запутанные взаимоотношения героев с их маленькими сиюминутными трагедиями и глобальными философскими изысканиями.Как будто в старой киноленте мелькают герои романа «Наезжающей камерой», в котором дерзко сочетаются глубокие чувства с низменными инстинктами, восхищенные эстетские разговоры с откровенной глупостью, благородная дружба с равнодушным предательством.
В жизни героя романа Рауля Серюзье происходит чудо: из тридцативосьмилетнего респектабельного буржуа, примерного отца и преданного супруга он вдруг превращается в молодого красавца. Различные перипетии, забавные и грустные, которые приходится пережить Раулю в связи с неожиданной метаморфозой, и составляют содержание книги.
Марсель Эме (1902–1967) — всемирно известный писатель, продолжатель лучших традиций французской литературы, в произведениях которого причудливо сочетаются реализм и фантастика, ирония и трагедия. В России М. Эме известен главным образом детскими сказками и романами. Однако, по мнению критиков, лучшую часть его творческого наследия составляют рассказы, в том числе и вошедшие в этот сборник, который «Текст» издает второй раз.«Марселю Эме удается невозможное. Каждая его книга может объединить, пусть на час, наших безнадежно разобщенных сограждан, растрогать самых черствых, рассмешить самых угрюмых.
В одном из последних романов М.Эме, «Уран», описывается малоизвестный российским читателям период истории Франции — первые месяцы после освобождения от фашистской оккупации. На русском языке роман публикуется впервые.
Новеллы предлагаемого сборника, за исключением рассказа «Муравей», посвящены индийской действительности до 1947 года — года завоевания Индией своей независимости. Не случайно поэтому их основная тема — борьба за национальное освобождение Индии. Особое место занимает рассказ «Куклы». В нем П. К. Саньял показал просветительскую деятельность, которой занимались индийские патриоты в деревне. Писатель осуждает тех, кто, увлекшись показной стороной своей работы, забывал оказывать непосредственную помощь живущему в нечеловеческих условиях индийскому крестьянству. И. Товстых.
«…когда мне приходится иметь дело с человеком… я всегда стремлюсь расшевелить собеседника. И как бывает радостно, если вдруг пробьется, пусть даже совсем крохотный, росток ума, пытливости. Я это делаю не из любопытства или тщеславия. Просто мне нравится будоражить, ворошить человеческие души». В этих словах одного из персонажей романа «Сын вора» — как кажется, ключ к тайне Мануэля Рохаса. Еще не разгадка — но уже подсказка, «…книга Рохаса — не только итог, но и предвестие. Она подводит итог не только художественным исканиям писателя, но в чем-то существенном и его собственной жизни; она стала значительной вехой не только в биографии Рохаса, но и в истории чилийской литературы» (З. Плавскин).
«Много лет тому назад в Нью-Йорке в одном из домов, расположенных на улице Ван Бюрен в районе между Томккинс авеню и Трууп авеню, проживал человек с прекрасной, нежной душой. Его уже нет здесь теперь. Воспоминание о нем неразрывно связано с одной трагедией и с бесчестием…».
Мохан Ракеш — классик современной литературы на языке хинди. Роман «Темные закрытые комнаты» затрагивает проблемы, стоящие перед индийской творческой интеллигенцией. Рисуя сложные судьбы своих героев, автор выводит их из «темных закрытых комнат» созерцательного отношения к жизни на путь активного служения народу.
В этот небольшой сборник известного французского романиста, поэта, мастера любовного жанра Франсиса Карко (1886–1958) включены два его произведения — достаточно известный роман «Всего лишь женщина» и не издававшееся в России с начала XX века, «прочно» забытое сочинение «Человек, которого выслеживают». В первом повествуется о неодолимой страсти юноши к служанке. При этом разница в возрасте и социальном положении, измены, ревность, всеобщее осуждение только сильнее разжигают эту страсть. Во втором романе представлена история странных взаимоотношений мужчины и женщины — убийцы и свидетельницы преступления, — которых, несмотря на испытываемый по отношению друг к другу страх и неприязнь, объединяет общая тайна и болезненное взаимное влечение.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
В книгу вошли романы «Любовь Жанны Ней» и «Жизнь и гибель Николая Курбова», принадлежащие к ранней прозе Ильи Эренбурга (1891–1967). Написанные в Берлине в начале 20-х годов, оба романа повествуют о любви и о революции, и трудно сказать, какой именно из этих мотивов приводит к гибели героев. Роман «Любовь Жанны Ней» не переиздавался с 1928 года.
Земная жизнь Иисуса Христа, увиденная глазами человека двадцатого века. Автору удалось создать свои, совершенно неповторимые образы Христа, Иосифа, Марии, Иоанна Крестителя. В романе действуют многочисленные исторические персонажи, широко представлены детали быта Иудеи двухтысячелетней давности, и в то же время — это роман о сегодняшнем дне, о неизменных с момента сотворения мира человеческих страстях, о непостижимом во все времена Божием Промысле.
Знаменитый автобиографический роман известнейшего французского писателя XX века рассказывает, по его собственным словам, о «предательстве, воровстве и гомосексуализме».Автор посвятил роман Ж.П.Сартру и С. Де Бовуар (использовав ее дружеское прозвище — Кастор).«Жене говорит здесь о Жене без посредников; он рассказывает о своей жизни, ничтожестве и величии, о своих страстях; он создает историю собственных мыслей… Вы узнаете истину, а она ужасна.» — Жан Поль Сартр.
«Ночь и день» (1919) — второй по времени создания роман знаменитой английской писательницы Вирджинии Вулф (1882–1941), одной из основоположниц литературы модернизма. Этот роман во многом автобиографичен, хотя автор уверяла, что прообразом главной героини Кэтрин стала ее сестра Ванесса, имя которой значится в посвящении. «Ночь и день» похож на классический английский роман: здесь есть любовный треугольник, окрашенные юмором лирические зарисовки, пространные диалоги, подробные описания природы и быта. Однако традиционную форму автор наполняет новым содержанием: это отношение главных героев к любви и браку.