Прогулки с Вольфом - [115]

«Как-то в один из последних дней декабря 1992 года я шел в заповедник Монтеверде через заповедник «Санта-Елена». Какое-то время спустя, днем, я находился в районе Ранчо Алегри, потому что была информация, что в той части леса было найдено логово пумы. Я нашел ее следы и немного походил вокруг, а потом решил отправиться домой другим маршрутом, не тем, о котором я говорил Лаки перед выходом в путь. Я знал, что максимум до темноты доберусь до хижины Эль-Валле, и решил, что смогу хотя бы добраться до нее.

Когда я выходил, сияло солнце. Поскольку я не планировал ночевать под открытым небом, то не прихватил сухой смены одежды, не брал еды, фонарик оставил дома. В какой-то момент погода стала портиться, и к вечеру подул холодный сильный ветер. Я добрался до Эль-Валле уже впотьмах и вошел в избушку, отперев дверь ключом, который у меня был с собой. К моему удивлению, свечей в домике не было. Там имелся в наличии газ для приготовления пищи, но в сундучке для провизии остался только один пакет супа Магги. Чтобы не замерзнуть, я воспользовался чрезвычайно тонким пластиковым пончо из моего набора первой помощи, и оно действительно выполнило свои функции достаточно хорошо. Я никогда не пользовался им раньше, так что это была настоящая проверка. Это было лучше, чем «космическое одеяло», которое легко сминается и, возможно, хранит тепло, но так шуршит, когда ворочаешься на лежанке, что невольно просыпаешься.

Как бы то ни было, я укутался в пончо и хорошо выспался. Непогода буйствовала всю ночь. Разлившийся ручей подобрался к домику очень близко, ближе, чем когда-либо до этого. Утром я не вышел рано, как делал обычно. Мне пришлось ждать дневного света. Фонарика-то у меня не было, и в избушке без окон было слишком темно, чтобы что-то делать. Я смог согреть оставшуюся часть супа на газу. Не торопясь шел я назад, обрубая ветви деревьев, сломавшиеся от порывов ветра и упавшие ночью на тропу. Примерно на полпути поднял с земли какие-то семена, чтобы осмотреть их, и тут понял, что оставил очки в приюте. Я решил вернуться, чтобы забрать их, хотя знал, что меня будут ждать дома рано утром. В общем, до заповедника я добрался к 11 часам утра.

Оказалось, что меня уже искали в той части леса, по которой — как я сказал Лаки — я планировал возвращаться. Все были уверены, что со мной что-то случилось, и я, раненый, не могу сам дойти до дома. Я был совершенно согласен с таким подходом, потому что, в самом деле, такая погода могла сильно помешать человеку, который вывихнул лодыжку, сломал руку, сильно порезался или на него упало дерево, которых много нападало ночью.

Это было событие. Такое случилось в первый раз, чтобы кто-то действительно отправился на поиски меня. Бывали случаи, что я отсутствовал, может быть, даже три дня, и никто не знал, где я, что я. Но на этот раз Лаки была в курсе, что у меня нет надлежащей экипировки, и я не собирался ночевать в лесу, поэтому она подняла людей по тревоге. Так что это было большое событие. В поиске участвовало много людей. Я в своей жизни провел много часов в поисках других заблудившихся, и чаще всего они находились, с ними было все в порядке, и обычно они даже улыбались. Так что я знаю не понаслышке, что значит искать кого-то, кто может оказаться в настоящей беде.

Ну, так случается. Ведь всегда приходится делать выбор на каждом перекрестке, и иногда вы отправляетесь иным путем, чем ожидалось. После всех этих лет, проведенных в походах по пересеченной местности, после ночлегов на полу в удаленных домиках, после того, как я часто возвращался домой одним из коротких путей, никто не может точно знать, где я нахожусь. После этой бурной ночи письмена на стене, как говорится у пророка Даниила, стали особенно яркими. И они напомнили мне, что мне нужно проявлять большую сознательность и думать о том, как мои действия могут повлиять на других. Я все лучше понимаю, что с возрастом у меня увеличиваются шансы попасть в серьезную ситуацию».

После долгих лет размышлений о благополучии Вольфа наступил тот момент, когда Лаки, наконец, не могла сдержать своего страха. Она описывает ту же ночь, как она сама пережила ее. Одна на ферме. За окном буря и холодный дождь стеной.

«Я знала, что у Вольфа нет рации, что он ушел только на один день. Я знала, что у него нет ни фонарика, ни еды, ни рюкзака с обычным набором неприкосновенного запаса. Наступила ночь, погода резко изменилась. Таких ветров у нас тут никогда не бывало, холод невыносимый при нашем-то уровне влажности. Деревья падали, ветки с треском ломались, а его все нет и нет. Я помню, он как-то рассказал мне историю, как ему пришлось ползти по земле в темноте, чтоб не потерять тропу; он плутал в поисках выхода из леса. Я знаю, что он очень изобретателен и может много чего придумать.

Утром я подумала: скорее всего, он нашел какое-то место, где смог переночевать. Ну, хорошо, думала я, через два-три часа после рассвета он должен вернуться. Поэтому я ждала, зная, что ему нечего есть, у него нет кофе, и полагала, что возвращение домой будет скорым. В середине утра его все еще не было, и я пошла к соседям, Брюсу и Джуди. С ними последними он виделся перед уходом. Хотела узнать, не говорил ли он им о каких-либо изменениях в своих планах. Нет, они ничего не знали. Наконец, я пошла в заповедник. Там было довольно туманное представление о том, куда он мог пойти. Когда я сказала, что он не вернулся, то весть стала распространяться. Удивительно, как быстро бегут плохие новости. Казалось, что внезапно все узнали, что Вольф пропал, и все вышли на его поиски. Люди, кстати, еще долго искали его, даже уже после того, как он вернулся. Но, как я уже говорила, Вольф всегда знает, где он, и что с ним все в порядке. Но именно тогда он понял, что ему действительно нужно думать и о других.