Прогулки с Библией - [16]

Этот неведомый автор обработал все доступные ему прежние источники и рассказы таким образом, чтобы они служили раскрытию его центральной идеи, пронизывающей, одушевляющей, организующей и осмысляющей эту грандиозную эпопею национальной истории. Желая утвердить эту идею в сознании единоплеменников, он умышленно приписал ее авторство и авторитет великому Моисею, любимцу Господа. Именно поэтому он предпослал всему своему циклу «предисловие» в виде книги Второзакония. Эта книга была для него главной, важнейшей книгой цикла, где он изложил свое представление о сквозном законе еврейской истории. Возможно, пишет Нот в заключение, это вообще была его единственная собственная книга — во всем остальном цикле он выступал, скорее, как гениальный составитель и редактор, отбирающий и соединяющий чужие источники так, чтобы наиболее ярко и убедительно проиллюстрировать неумолимое действие этого закона в реальной истории еврейского народа.

Кто же был этим загадочным «автором»? Когда он жил? И могло ли быть, что имя столь гениального писателя, создателя грандиозной общенациональной эпопеи, не сохранилось в еврейской истории?

Гипотеза Мартина Нота получила подтверждение и развитие в работах двух других современных исследователей — американцев Франка Гросса и Баруха Гальперина. Эти работы позволили не только установить время создания грандиозного «Дейтерономистского цикла», но и высказать предположение о личности его автора.

В предыдущей главе мы говорили о том, что автор этот подчиняет весь свой цикл доказательству некой общей религиозной идеи: судьбы еврейского народа зависят от исполнения или неисполнения им Господних заповедей. Этот критерий он прилагает и к оценке деятельности различных царей, о которых рассказывает в своих «хрониках». Почти все эти правители получают у автора однообразно-негативную оценку: «И делал он неугодное в очах Господа». И только для двух, как уже сказано, сделано исключение. Это Езекия, правивший в Иудее во времена падения Израильского царства (727–696 годы до н. э.), и его правнук Иосия, время правления которого (640–609 годы до н. э.) непосредственно предшествовало падению самой Иудеи под натиском вавилонян. Об этих правителях одобрительно говорится: «И делал он угодное в очах Господних».

Объяснить эту исключительность политическими успехами обоих царей невозможно: хотя каждый из них пытался проводить независимую политику и предпринимал попытки расширения Иудеи за счет бывшего Израиля, обе эти попытки закончились плачевно: Иерусалим при Езекии был осажден ассирийцами Синаххериба, отступившими только после получения огромной дани и признания зависимости Иудеи от Ассирии, а выступление Иосии против ассирийцев (уже во времена их борьбы с вавилонянами) завершилось гибелью самого царя в сражении при Мегиддо; через четыре года после этого победоносные вавилоняне вторглись в Иудею, а еще через двадцать лет полностью завоевали ее и ликвидировали Давидову династию, которой Яхве, по утверждению автора «Дейтерономистской истории», обещал вечное правление. Последний царь этой династии Седе кия (Цидкиягу) был ослеплен и вместе с основной частью народа отправлен в вавилонский плен, его дети были убиты, а иерусалимский Храм разрушен.

Даже самый патриотически настроенный автор вряд ли назвал бы «угодными Господу» эти несчастливые политические затеи, навлекшие на страну разрушения и беды. Особое отношение Дейтерономиста к Езекии и Иосии явно продиктовано иными причинами. И действительно, в его рассказе о них основное внимание уделяется не столько политическим акциям обоих царей, сколько инициированным ими религиозным реформам. Этот рассказ рисует Езекию и Иосию решительными и последовательными борцами против местных культовых традиций и за централизацию культа Яхве, то есть исполнителями той заповеди, которую особенно настойчиво подчеркивает Второзаконие («Истребите все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим, на высоких горах, и на холмах, и под всяким ветвистым деревом… не то должны вы делать для Господа, Бога вашего, но к месту, которое изберет Господь, Бог ваш, чтобы пребывать имени Его там, обращайтесь, и туда приходите, и туда приносите… жертвы ваши»). Это делает понятным, почему Дейтерономист восхваляет именно тех двух царей, которые предприняли религиозную реформу, направленную на такую централизацию.

Г росс обратил внимание на тот факт, что из этих двух любимцев автора Иосия выделен особо. В историческом цикле Дейтерономиста ему отведено поистине выдающееся место. Его религиозным реформам посвящены две полные главы этого цикла (22-я и 23-я во Второй книге Царств). Он постоянно сравнивается с самим Моисеем. Только о них двух в ТАНАХе сказано — и притом подчеркнуто одинаковыми словами, — что они «возлюбили Господа всем сердцем своим, и всей душою своею, и всеми силами своими». Только о них двух сказано — и опять подчеркнуто одинаковыми словами, — что «подобного ему не было прежде его… и после него не восстал подобный ему». Но Гросс подметил и еще одно, вовсе уникальное свидетельство особого внимания Дейтерономиста к личности Иосии. Речь идет о пророчестве, произнесенном за 300 лет до воцарения этого правителя Иудеи, еще во времена первого израильского царя Иеровоама. Тот, едва отделившись от Иудеи, воздвиг — в противовес иерусалимскому Храму — собственные святилища в Вефиле и Дане. Третья книга Царств, рассказывая об этом событии, внезапно прерывает свое повествование, дабы сообщить, что в этот момент «человек Божий пришел из Иудеи в Вефиль… и произнес слово Господне, и сказал: жертвенник! жертвенник!., вот, родится сын дому Давидову, имя ему Иосия, и принесет на тебе в жертву священников высот… и человеческие кости сожжет на тебе» (Третья книга Царств, 13:1–2).