Прогулки по Испании - [3]
Было восхитительно прогуливаться в толпе людей, пока летний день подходил к концу, заглядывать в красивые витрины магазинов — особенно восхитительны обувные лавки — и слышать вокруг неумолчный поток разговоров на кастильском. Насколько иначе звучит язык в его родной стране, когда на нем говорят быстро, громко, уверенно и свободно! Я занял кресло на тротуаре около кафе и заказал cafe con leche — кофе с молоком. Мимо прогуливались хорошо одетые люди. Многие мужчины носили солнечные очки, а еще я с любопытством отметил привычку испанцев набрасывать пиджак на плечи, не продевая руки в рукава, — вероятно, это некий пережиток накидки. Женщины были без шляп, зато с великолепными прическами. Все эти люди определенно заботились о себе. Они не выряжались как на парад, не выглядели богачами с Бонд-стрит — они просто жили в соответствии с определенными стандартами приличий. Разглядывая их, я вспомнил о белых перчатках таможенников.
Допив кофе, я медленно пошел по проспекту Хосе Антонио, где толпы были многолюднее, витрины длиннее, а запах бензина и масла от самых старых в мире работающих моторов — сильнее и навязчивее. Хосе Антонио! Это имя меня просто преследовало: им названы сотни улиц. Оно написано огромными буквами над памятниками войны, рядом с церквями, оно везде. Невозможно провести несколько дней в Испании и ни разу не встретить это имя. У каждого иностранца здесь неизбежно наступает момент, когда он, не в силах больше выносить эту муку, подходит к первому встречному испанцу и спрашивает: «Да кто такой ваш Хосе Антонио?» А ответ обескураживающе прост: это пока не канонизированный святой националистической Испании, сын генерала Примо де Риверы. Он организовал движение фалангистов и был расстрелян коммунистами через восемнадцать лет после гражданской войны.
Я продолжал прогуливаться, разглядывая витрины магазинов и удивляясь, кому могла бы понадобиться маленькая скульптура banderillero, вонзающего дротик в быка, как вдруг ко мне будто бы случайно приблизился молодой человек и пошел рядом, что-то нашептывая. Приняв его за коммивояжера, я сурово велел ему убираться на языке, который полагал хорошим кастильским, и был изрядно оскорблен, когда он ответил мне по-английски и попросил купить вечное перо, которое украдкой выудил из нагрудного кармана. Такие пероразносчики-шептуны все время попадаются на улицах Мадрида. Перья, которые они предлагают, выглядят совершенно идентичными американским, но сделаны в Барселоне. Люди с перьями никогда не бывают грубыми и назойливыми, их легко отогнать. Они просто возвращают вечное перо в нагрудный карман и с философическим вздохом, словно занимаются этим исключительно ради какого-то пари, растворяются в толпе. Но скоро вы к ним привыкаете, а они начинают вас узнавать.
Эти люди, а также водители такси и носильщики в отелях становятся для путешественника первыми знакомцами в столице чужой страны. И я не могу не вспомнить замечательных продавщиц черного рынка Мадрида, весьма почтенных маленьких старушек в черных платьях и передниках, которые несут свою вахту на улицах с лотками, полными американских сигарет. Во всех этих людях нет никакой скрытности. Они продадут вам свои официально запрещенные товары даже под взглядом полицейского.
Когда спустилась темнота, гуляющий Мадрид начал рассаживаться, словно чтобы наблюдать за ночным шествием или процессией, — каждый стул на тротуаре был занят. Офисы и магазины закрыли ставни, рабочий день окончился. Затем на главных проспектах появились тысячи мужчин и женщин: они вышли из сотен боковых улочек, из подземки, автобусов и начали прогуливаться туда и обратно, туда и обратно. Этот вечерний променад (paseo) — любопытный пережиток семнадцатого века, когда аристократы совершали вечерами прогулки по аллее Прадо. То же самое происходило в восемнадцатом веке в Сент-Джеймс-парке, там можно было увидеть все лондонское общество в вечерних нарядах, фланирующее по аллеям. Я прошел шесть или семь кафе, прежде чем сумел найти свободный стул, с которого мог наблюдать этот своеобразный парад. Гуляющие сильно отличались от вечно голодных, жадных толп, шатающихся по Пикадилли к Лестер-сквер. Здешняя толпа была более приличной: множество людей, красиво одетых «к случаю», напомнили мне старомодное церковное шествие.
Было весьма удивительно наблюдать, как большая часть населения современного города проводит время подобным образом, но я нашел это зрелище приятным. В нем не было ничего вульгарного, никаких улюлюканий, свиста или стычек; с другой стороны, ни одна женщина не надела бы такого короткого нарядного платьица, черных лакированных туфель, не стала бы так тщательно укладывать волосы, если бы не ожидала, что ее заметят и будут восхищаться. Несомненно, цель достигалась, но женщины словно бы не замечали этого. Они не оборачивались и не улыбались в ответ на комплименты: они просто прогуливались в свете ламп, нередко по трое или четверо, с высоко поднятыми головами, прямыми спинами, полные серьезности и достоинства.
Целую неделю я привыкал к фантастическому режиму питания. В двадцатых годах Примо де Ривера попытался заставить Испанию есть в европейское время, но даже диктатор потерпел поражение. Когда возникла эта привычка, я не знаю, но сомневаюсь, что очень давно. В 1786 году, когда доктор Таунсенд, священник прихода Пьюси в Уилтшире, посетил Испанию, король и члены королевской семьи обедали около полудня, более старомодные придворные — около половины второго, а более передовые — в два часа пополудни. Немец по фамилии Фишер, путешествовавший по Испании примерно десять лет спустя и любивший замечать такие вещи, не упоминает необычного времени трапез, как и английский путешественник Ричард Форд, не пропустивший ни одной испанской особенности. Невозможно представить себе столь поздние ужины в любом городе до появления уличного освещения, так что, полагаю, испанская привычка ужинать в десять никак не старше газовой лампы.
На Ближнем Востоке Генри В. Мортону доводилось бывать неоднократно. И именно он — проницательный наблюдатель, прирожденный и неизменно доброжелательный рассказчик — открыл тем, кто никогда не бывал в этих краях, ничуть не поблекшую в веках красоту Египта, суровое очарование берегов Мертвого моря, выжженные солнцем просторы Малой Азии и буйство красок на берегах Босфора… Повторяя пути библейских апостолов, он исколесил Израиль и Палестину, побывал в Сирии и Иордании, своими глазами видел ливанские кедры и саронские лилии — словом, воочию наблюдал жизнь на долгой дороге от Каира до Стамбула.
Генри В. Мортон возвращается к читателю с новой книгой об Италии — на сей раз об итальянском Юге. Вместе с «Прогулками по Северной Италии» и «Римом» эта книга составляет своего рода итальянскую трилогию признанного мастера, уникальную по масштабности, вдумчивую и обстоятельную, написанную характерным «мортоновским» стилем. Не случайно книги Мортона по Италии сами итальянцы рекомендуют иностранным туристам в качестве путеводителя по стране.Приятных прогулок по Италии!
«Я с упоением шептал вслух волшебные имена — Тарс, Эфес, Филиппы, Коринф, Антиохия, Иконий, Саламин, Пафос! В моих ушах они звучали небесной музыкой. И я подумал, какое это счастье: стоять на палубе в утреннем сумраке и предвкушать грядущее приключение — долгое путешествие по Древнему миру, где некогда шествовал апостол Павел»(Генри В. Мортон).
За свою жизнь Генри Мортон побывал во многих странах, но неизменно возвращался домой, в старую добрую Англию, по которой ему так нравилось путешествовать. И всякий раз открывал для себя и своих читателей нечто новое в таком, казалось бы, знакомом окружении — тихий уголок Лондона, неизменно очаровательную английскую глубинку, выход в море на боевом корабле… А еще он, человек европейской культуры, получивший классическое образование, не мог остаться равнодушным к очарованию Европы, будь то великолепный Рим, всегда модный Париж или провинциальные городки буржуазного Бенилюкса.
Если хочешь по-настоящему узнать страну, ни в коем случае нельзя ограничиваться столицей и ее ближайшими окрестностями. Чем дальше от столицы, тем менее парадным и чопорным становится пейзаж, тем меньше столичного блеска и городской суеты, тем искреннее местные жители и неподдельнее эмоции.Генри Мортон, певец Лондона и классик travel writing, предпринял путешествие, которое по аналогии с его знаменитой книгой об английской столице можно назвать путешествием в поисках Великобритании. Он объехал всю Англию — от Лондона до Адрианова вала и пограничною городка Гретна-Грин, он побывал в Уэльсе, посетил могучие валлийские заики, поднимался на гору Сноудон и спускался в шахту в окрестностях Кардиффа.
О Лондоне написано множество книг, каждая из которых открывает читателям свой собственный Лондон. Среди всех, кто писал об этом городе, Генри В. Мортон — едва ли не самый обстоятельный и, вне сомнения, самый поэтичный автор. По выражению британского обозревателя К. Филдса, «в кем сочетались зоркость журналиста, восторженность поэта и горячая любовь к своей стране, ее прошлому и настоящему». «Лондон» Мортона — книга, от которой невозможно оторваться, пока не дочитаешь до конца.
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Размеры Зеленого острова, олицетворения «кельтского духа», невелики, зато история этого острова чрезвычайно богата. Холмы Волшебного народа, Финн и его дружина, священные камни Тары и Эмайн Махи, викинги в Дублине, английское вторжение, «грязные Пэдди», борьба за гомруль, картофельный голод, эмиграция в Америку, боевики ИРА и растянувшееся на многие годы противостояние в Ольстере — все это Ирландия, поэтический Эрин, или Эриу, родина доблестного Кухулина и барда Оссиана, Джонатана Свифта и Томаса Мура, Чарльза С.
Узнав, что почти 4 миллиона американцев верят — их похищали инопланетяне, Билл Брайсон решил вернуться на родину, в США, где не был почти двадцать лет.Но прежде чем покинуть Европу, он предпринял прощальный тур по острову Великобритания, от Бата на южном побережье до мыса Джон-о-Гроутс на севере, и попытался понять, чем ему мила эта страна и что же такого особенного в англичанах, шотландцах, валлийцах, населяющих остров Ее Величества.Итогом этого путешествия стала книга, в которой, по меткому замечанию газеты «Санди телеграф»: «Много от Брайсона и еще больше — от самой Великобритании».Книга, написанная американцем с английским чувством юмора, читая которую убеждаешься, что Англия по-прежнему лучшее место для жизни.
История Италии — это прежде всего история Древнего Рима, величайшей империи из всех, созданных человеком на этой земле. Но Древним Римом история Италии не заканчивается, а только начинается: на смену славному прошлому грядет не менее славное будущее, в котором папский престол в Ватикане и Священная Римская империя, «золотой век» Ренессанса и великая морская держава Венеции, «изобретение» оперы и безумие кальчо. Обо всем этом и многом другом живым языком рассказывается в этой книге.
Англия — одна из тех стран, история которых оказала принципиальное влияние на историю всего человечества. Эта книга, написанная живым и выразительным языком, — полная история Англии в одном томе, от каменного века до наших дней. От походов римлян к набегам саксов, от норманнского завоевания к славному елизаветинскому веку, от революции и гражданской войны к империи, над которой никогда не заходит солнце, от трагических последствий мировых войн к современному миру, — история Англии, как самостоятельного государства и как части Великобритании, разворачивается в широкой и красочной перспективе.Невзирая на обилие городов и ставшие привычными промышленные пейзажи, Англия по-прежнему остается прекрасной страной — от скалистого побережья Корнуолла до Саффолка с его бережно сохраняемыми овцеводческими селениями, от известковых холмов Сассекса до пограничных деревень на севере.