Прогулки по Европе - [43]
Итак, всего одна неделя, и я уже добрался до Москвы. Карамзин так быстро бы не доехал.
Финляндия
13 мая 1995, суббота. В 9 утра московский поезд приходит в Хельсинки. Встречает Ханну Томмола. Поездили и погуляли по городу. Пообедали вместе с Марьей Лейнонен. Томмола очень мягок и симпатичен. В 18 часов так называемый паром на Стокгольм: «Silja Serenade». Это чудовище выше хельсинкского собора. Каюта single размером с Анютину комнату, душ, огромное окно. Даже стыдно.
Швеция
14 мая. Проснулся: за окном шведский берег и валит снег! В Стокгольме Пер Амбросиани отвозит на вокзал. Поля покрыты снежком – как в декабре 1992 года! Упсала.
Вечером Улла уже ведет на концерт: Carmina burana, дирижер – шведская звезда, Cecilia Rydinger Alin, 34 года, потрясающая. Замечательный хор. Зал переполнен. Народное действо, фурор. Потом продолжение в холле на парадной лестнице. Поют старые патриотические песни – разумеется, антирусские. Публика уже не отделена от хора – древнее единство актера и публики. Флюид шведской гордости и величия необыкновенно сильный. Дева, под два метра, в морской форме с желто-голубой лентой через грудь, а за ней рота моряков – поют на марше. Как дева на носу корабля Vasa в Стокгольме! Пронзительное чувство восхищения перед величественностью. Вчуже (за шведов) восторг.
15 мая, понедельник. Снег идет не переставая. В 14 часов лекция о древнерусской акцентологии. По-русски, но это-то, увы, и трудно: часть слушателей понимает с трудом, поэтому много мученических лиц и это давит. Такая плата за удобную возможность говорить на своем языке. В конце лекции вошла Лена: только что приехала.
20 мая, суббота. Улла и Гуннар везут нас «на дачу» – в Даларна, в 110 км от Упсалы. Настоящая глубинная Швеция: лес среди камней, холмы, озеро, мягкие краски, север, мох, тролли. Дом – нечто среднее между избой и виллой. Как и при других домах – шведский флаг. На соседнем хуторе конюшня великолепных скаковых лошадей. Напротив – лечебница для маньяков азартных игр. «К этому ведет та же биохимия, что у альпинистов, – объясняет Гуннар, – биологическая потребность острых ощущений».
25 мая, четверг. Улла везет нас на машине на мыс Врета Удде на озере Мэларен, к югу от Упсалы. Погода прекрасная, яркая. Вода с трех сторон, парусники на фоне лесистого холмистого берега. «Каменный лес», все цветет бурно, торопясь успеть за короткое северное лето. Потом в Старую Упсалу, к курганам и церкви.
26 мая. Поезд на Стокгольм, и Лена провожает меня на ту же «Silja Serenade». Каюта еще роскошнее прежней, двуспальная, с телевизором. Ночью вышел на самый верх корабля. Густой туман, призрачная рубка просвечивает во мраке. Ниже виден танцсалон, где беспечно мелькают пары. А корабль идет полным ходом в полной слепоте и часто-часто гудит – тревожно и, как кажется, даже жалобно, – прорываясь вперед в сыром холоде дикого пространства.
1996. Франция
26 января. Париж.
В зале рукописей Национальной библиотеки по специальной предварительной договоренности мне выдали новгородскую берестяную грамоту № 266, которую в свое время советское правительство преподнесло в дар де Голлю. (Она попала к ректору Сорбонны, а после его смерти пропала бы вовсе у его наследников, если бы не старания Клер Ле Февр, которая сумела найти ее следы и убедить передать ее в Национальную библиотеку.) Зал огромный – раз в десять больше соответствующего зала в Ленинке. Он полон. И какие же умопомрачительные фолианты развернуты перед большинством читающих!
Зарисовал как можно тщательнее все хвостики букв, видимые на обрыве: ведь по фотографиям удалось установить, что эта грамота – не что иное, как вторая половина грамоты № 275! Для проверки этого проще всего было бы, конечно, прямо приложить один фрагмент к другому. Но как раз это, увы, едва ли когда-либо удастся осуществить: по иронии судьбы грамота № 275 была тогда же подарена шведскому королю.
Пришел сам заведующий отделом рукописей. Он очень горд, что у него теперь есть документ такой категории, которой в других великих европейских библиотеках нет вовсе. Настолько заинтересовался спецификой берестяных грамот, что стал ходить на мой цикл лекций о них в Ecole Pratique des Hautes Etudes (три лекции: 29 и 30 января и 5 февраля).
29 января 1996. Известие о смерти Бродского.
1997
Франция
22 марта 1997. Париж.
Поезд Женева-Париж. Вечером в театр La Huchette на «La leçon» Ионеско. Получил большое удовольствие. И очень специальное ощущение, когда театр вмещает всего человек пятьдесят. Почти как на домашнем представлении для друзей.
23 марта, воскресенье. Попал на выставку «Париж 50-х годов» в Ратуше. Та эпоха – чистая история, скажем, как 1789 год. Все смешно, старомодно, облезло, по-бабушкиному. Радиоприемники-сундуки с потертыми матерчатыми фасадами. Из них звучит Брас-сенс и т. п. Сидит на стульчике старик – долго, размяк. Но ходят и молодые: им слегка любопытно про доисторическое время. Деньги того времени – вот они! Автомобили! Джинсы! Контролерши на входе в метро. Береты на людях!! Газеты с кричащими заголовками: Венгрия, Порт-Саид, приход де Голля. Крутятся рекламные ролики, которые запускали в кино перед началом сеанса и которые когда-то так поражали меня своей яркостью и изобретательностью, – боже, какие ядовитые краски! Эта реклама расхваливает все наиновейшее – боже, какое старье! Даже духи Диора – аляповатые. Да, отлично поработали нынешние мастера: всё ridiculisé (подставлено под осмеяние) первоклассно. Вот, например, пояснение про джинсы: их дали поносить своим европейским подружкам американские солдаты. И они стали символом эмансипации.
Откуда произошло, как появилось то или иное слово? Эти вопросы вызывают живой интерес у многих. В поисках ответа человек, далекий от лингвистики, нередко начинает строить догадки, основанные на случайном сходстве слов. Любительская лингвистика — не такое уж безобидное увлечение, как может показаться на первый взгляд. О типичных ошибках лингвистов-любителей и опасности дилетантского подхода к изучению языка рассказывает известный лингвист Андрей Анатольевич Зализняк. С его любезного разрешения редакция публикует расширенный вариант текста лекции, прочитанной в МГУ на Третьем фестивале науки.
Популярное введение в историческую лингвистику.Две лекции прочитанные в школе "Муми-троль""Очень часто люди спрашивают: «Откуда взялось мое имя?» Или просто, откуда взялось то или иное слово. Нередко об этом спорят. Еще один часто задаваемый вопрос: «Какой язык самый древний?" http://elementy.ru/lib/430714.
Запись программы из цикла "ACADEMIA". Андрей Зализняк -- академик РАН по секции литературы и языка Отделения истории и филологии. Лекция расскажет о проблеме подлинности древнерусского литературного памятника "Слово о полку Игореве", исследованиях и сравнительном анализе различных теорий происхождения произведения, доказательстве его аутентичности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Опубликовано в журнале «Наука и жизнь» № 1, 1964Из предисловия:...Конечно, человек, для которого изучение иностранного языка не только труд, а и увлечение, удовольствие, должен обладать определенными способностями. Но не преувеличены ли трудности, вызванные, в частности, несовершенством преподавания в наших школах и вузах, действительно ли знание нескольких иностранных языков — удел немногих, особо избранных?..
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.