Прогулки по допетровской Москве - [3]

Такой в первой четверти XX столетия встретила Москва государственный переворот. Новая власть уделила внимание облику древней столицы не сразу. Но уже в 1935 г. был утвержден «Генеральный план реконструкции Москвы», в просторечии обычно называемый «сталинским». Таких кардинальных изменений, да еще проводившихся столь быстро и комплексно, Москва еще не знала!

Преобразователи новой волны мало заботились о том, чтобы сохранить здания, имевшие историческую или художественную ценность. Перед реконструкторами стояла совершенно иная задача — сделать город, которому в 1918 г. был возвращен статус столицы, своего рода «витриной» державы победившего пролетариата. Широкие заасфальтированные улицы, многоэтажные, многоквартирные дома, помпезные общественные здания, метрополитен, развитая сеть общественного транспорта — эта Москва, так хорошо знакомая нам по фильмам 1930-1950-х гг., дошла до наших дней почти неприкосновенной. Была ли эта новая, «социалистическая» Москва лучше того города, который стал для большевиков ареной уникального градостроительного эксперимента?

И да, и нет. Действительно, в XX в. древняя столица вступила, будучи не слишком приспособленной к требованиям нового времени. Улочки, многие из которых были по старинке вымощены булыжником, снабженные дощатыми тротуарами, на окраинах — и вовсе немощеные «трассы»… Слабо развитый общественный транспорт, архаичная инфраструктура… Немалое количество зданий, построенных без учета таких достижений строительной науки, как центральное отопление, канализация, даже водопровод! Все это, конечно, омрачало жизнь москвичей. Однако решение проблем, которые создавали, как отмечалось в тексте Постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 10 июля 1935 г., «узкие и кривые улицы, изрезанность кварталов множеством переулков и тупиков, неравномерная застройка центра и периферии, загроможденность центра складами и мелкими предприятиями, низкая этажность и ветхость домов при крайней их скученности, беспорядочное размещение промышленных предприятий, железнодорожного транспорта и других отраслей хозяйства и быта», — проводилось поистине варварски. Древние исторические и архитектурные памятники, оказавшиеся «не в том месте» на распланированных волевым решением новых магистралях или на участках, предназначенных для возведения многоэтажных зданий в стиле «сталинского ампира», безжалостно уничтожались. Помимо чисто утилитарного подхода к бесценному культурному наследию, роковую роль сыграла идеология. Именно стремлению к уничтожению религиозной компоненты в жизни общества обязаны мы богоборческой кампании 1930-х гг., в ходе которой здания храмов различных конфессий уничтожались или, что еще ужаснее, сознательно осквернялись. В ту эпоху мы с вами лишились многих древних памятников зодчества, и эти потери уже не восполнить. Вот лишь несколько примеров из мартиролога московской старины.

В здании храма святителя Николая на Подкопае, заложенном в 1494 г., устроили штамповочный цех полиэтиленового завода. Для этой цели были выломаны внутренние перегородки, разрушен уникальный по своему инженерному решению сферический купол (дополнивший облик храма в 1858 г.).

Женский Страстной монастырь, основанный в 1654 г. по велению царя Алексея Михайловича возле Тверских ворог Белого города в память о прибытии через них в Москву чудотворного образа (иконы) Богоматери Страстной. «Сердцем» будущего монастыря стал пятиглавый собор, стоявший на этом месте с 1646 г. С 1922 г. на территории монастыря устроили общежитие, а с 1928 г. в древних стенах угнездился Центральный антирелигиозный музей Союза безбожников СССР, экспозицию которого иначе как кощунственной не назовешь. По свидетельству современника, в витринах соседствовали иконы, предметы богослужения — и такие «научные курьезы», как «труп фальшивомонетчика, найденный в лестничной клетке московского дома» (МЛ. Богоявленский).

На Поварской улице стоял храм Рождества Христова, бывший когда-то религиозным центром местной стрелецкой слободы. Он был построен в 1640-х гг. А в 1931 г. разрушен, дабы освободить место для клуба… общества политкаторжан (разумеется, не жертв начинавшихся репрессий, а тех членов партии большевиков, которые до революции отбывали наказание за свою деятельность). Как видим, идеологический мотив, стремление изменить в народном сознании систему ценностей просматривается четко…

Однако подавляющая часть безвозвратно погибла в XVIII–XIX вв. Ведь кроме моды и политической конъюнктуры у зданий, стоявших на московских улицах, был еще один враг, не раз опустошавший Первопрестольную, — огонь.

Допетровская архитектура была преимущественно деревянной. Дело в том, что обширные леса, раскинувшиеся вокруг города, в изобилии предоставляли строителям этот удобный в обработке, хорошо держащий тепло материал. А вот ближайшие к Москве каменоломни, в которых велась добыча природного строительного камня, находились неподалеку от современного Подольска. Его доставка представляла собой известную трудность, хотя частично и проходила по воде — поблизости от каменоломен протекала река Пахра. Поэтому, хотя интенсивные разработки этого белого, с легким розоватым или палевым оттенком известняка велись с XII в., для строительства в Москве его применяли нечасто.