Профсоюз сумасшедших - [3]

Шрифт
Интервал

КОЛЛЕКЦИЯ ПРОКЛЯТИЙ

1.
Первое — самое страшное — для
Отца моего, чтоб его душить:
В 99-м тела футляр
Он подарил для моей души.
В колыбели зеленых кометных лучей
Сердце мое золотило тьму.
Он сколотил клетку душе —
Первый «будь проклят» — ему.
2.
Вы,
Рублекопящие от зари до зари,
Вместо Любви — только дрожь с женой,
Жрущие звери, жизни цари,
Ты — миллионный — проклят мной.
Стихи для тебя — поллюции грамм,
Вулканы грудей — сладострастий слюна.
Вечный, Великий, Могучий Хам,
Тебе — мое жгучее На'!
3.
Вам, засвинившие очи Весны
За то, что нет котлет и калош,
Я — у жизни ворующий сны—
Третьих Проклятий синеющий нож.
4.
Вам, для которых Смерть — лакей
Гениальных людей — к чертям,
Вам, истерзавшие мысль в кулаке,
Четвертое Страшное — вам.
5.
Вам, жандармы морали густой
«То добро, ну а это — зло»,
Вам зеленеющий злобой стон: —
Несите хлам на слом.
6.
Моей Возлюбленной за боль и страсть
Изжевавшие жизнь мою,
За бездны, за муки, за дикую власть,
За сонный последний приют,
Моей Любимой за то, что любим,
За то, что мы в Мире вдвоем —
Шестое Проклятье, — и вместе с ним
«Да святится Имя Твое».
Февраль 1923.

ЖЕНЩИНА У МЕНЯ В ЛАПАХ

Солнечный шар рыжий —
В лузу заката
Тощей
Ночи
Киём.
Тучных громад грыжи
Вздулись над рощей,
Где мы вдвоем.
Наше знакомство скрежещет экспрессом
Дачным, который в пятницу.
Знайте —
Каждую женщину сжатую прессом,
В каждой слезинке распять несу.
Зазвеневши губами — распну Вас бесстонно
На кресте Революций Ваш ужас исплачу.
…Только Вам ведь сейчас выходить из вагона
И дворняжкой протиснуться
В мужнину дачу.
Ах, каким диссонансом это Ваше «не троньте»!
И какой ерундою «мне надо спешить»…
Только многие дни Ваш сиреневый зонтик
Мне разбойничьим присвистом
Сердце кружить.
И когда
Распахнувшись духами
Вы низко
Чотким шопотом яростно мне запестрели —
Не услыша я понял, что Вы — коммунистка,
И что юность в подполье,
Что отец Ваш расстрелян.
Что супруг — офицер, контр-разведчик и белый,
Но любовь в Ваше сердце — железную лапу.
Только так Вы с’умели
Информацию нашему штабу.
Прошуршала — И стихла.
И взглядом месила
Словно липкое тесто — мой шалый покой.
Осторожно спросила: — А Вы кто такой?.
— Разорвите
Все нити,
Все пута,
Все цепи!
Развернитесь душой словно парусом в бред!
И вгрызайтесь
В мой
Вой,
Рев,
Стенанья
И лепет,
Потому что я — ваш поэт!
В алый хохот знамен
И в декрет Совнаркома
Я вплету вашу боль, как в прическу цветок.
Я лечу вас на площадь из маленьких комнат,
Ваш последний поэт и пророк!
Вас промок пульный дождь в этих громах орудий
Героинями в кожаных куртках густой.
Пусть я первый венчать ваши юные груди
Ярко-алой моей Звездой!
Июль 1923.
Лян-чи-хэ.

УБИЙСТВО

Туман —
Кисель молочный в глотке улиц.
И в жести луж —
Фонариков опухшие глаза.
Завесы тьмы шурша сомкнулись,
Чтоб душу
Жестким языком тоски лизать,
Тревожно каркая
Мигали сонных пятна.
Ночными птицами слетало с белых губ:
— Кошмар…
— Убит…
А в оловяной луже внятно
Шептал хихи
Кая ехи
Дно-тих
Ий труп.
Бесшумный шелест: —
Ах, какая прелесть…
Кто?! Кто сказал?! — Налитый кровью рот.
Завыла мать.
А ночь сомкнула челюсть
И черным вороном шарахнулась вперед.
И солнце дернется рассветом в серой вате
И раздерет лучом пугливой ночи плащ.
А им вползти в уют своих кроватей
И зло шептать,
Что жизнь — палач,
Но ни один испуганный мерзавец
Не будет знать перед своим концом,
Что мне всю жизнь носить в груди пылающую зависть
К тому, кто с дыркой в черепе
Хихикал нам в лицо.
Март 1923.

ЛЕОНИД ЧЕРНОВ

Автопортрет

От 26-ти до 32-х лет
В своем пламенном свинцовом полете,
Где бездарное с солнечным скрещено,
Где каждый мужчина — поэт,
Где героиня — каждая женщина, —
Вы многих еще найдете…
Вы многими вновь забредите —
И сердце завоет, звеня.
Вы узнаете гениальных поэтов,
Блестящих художников встретите,
Но никогда не найдете
Меня…
Леонид Чернов — веселый грешник,
Влюбленный в колючки акаций,
Променявший весенние черешни
На страсти изумительных вселенских комбинаций!
Парижи, Нью-Йорки, Берлины!
Не судите его слишком строго:
Он создал из бледной картины
Пылающий факел восторгов.
У него миллионы трепещущих душ,
И он схватил самую лучшую,
10 лет как невесту лелеял,
Написал на ней «Мулен Руж»,
И швырнул ее плавать над тучею —
Прямо в руки кометы Галлея.
И когда она свою вынула
И на ее место вставила душу Леонида Чернова, —
40 миллионов звезд хлынуло
Сиять над Богородицей новой!
А Леонид Чернов золото жил
Тянул и тянул в бархатном мраке.
20 лет со всем Миром жил
В гражданском браке.
……………………
Но 33-й весне вы все-равно ответите
За страстность мелодии спетой,
За право гореть и менять…
Вы узнаете гениальных поэтов,
Блестящих художников встретите,
Но
Никогда
Не найдете
Меня…
1921-я весна.

ЖЕНЩИНЫ

Наши женщины
Ездят верхом и стреляют из пушек!
Наши женщины —
Винтят пропеллер в стоцветную твердь.
Командиры дредноутов, кино- и радио-уши—
Наши женщины с нами —
И в жизнь и на смерть!
Им, стальным —
Все-равно — к пулемету-ли, к швейной машине.
Днем — железо,
Ночами — бесстыдная дрожь.
Наши женщины
Красные губы и взгляды пружинят, —
Одинаково ловко —
Винтовка,
Влюбленность
И нож.
Ваши женщины
Самкой разрыхлились в сладкое тесто,
«В шумных платьях муаровых» —
Клочья и плесень души.
…Слышишь крик мой, Невеста?
Приходи. Взвейся в страсть.
Задуши.
Пусть они — источённые бромом —
Швыряют на свет паралитиков.

Еще от автора Леонид Кондратьевич Чернов
Приключения профессора Вильяма Вокса на острове Ципанго

Впервые переведенная на русский язык авантюрно-фантастическая повесть «Приключения профессора Вильяма Вокса на острове Ципанго», забавная пародия на колониальные романы, написана в 1929 году, в эпоху увлечения «красным Пинкертоном» — созданием для советского читателя собственной приключенческой литературы.


Рекомендуем почитать
Одержизнь

Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.


Взгляд искоса

А знаете, в будущем тоже тоскуют о прошлом.


Литераторы

Так я представлял себе когда-то литературный процесс наших дней.


Последнее искушение Христа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


CTRL+S

Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.


Кватро

Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.


Послания Владимира жизни с пути к истине

Книга является первым современным изданием произведений «футуриста жизни» Владимира Гольцшмидта (1891?-1957), поэта, агитатора, культуриста и одного из зачинателей жанра артистического перформанса.Основатель московского «Кафе поэтов» и создатель памятника самому себе, авантюрист и йог, ломавший о собственную голову доски во время выступлений, Гольцшмидт остался легендарной фигурой в истории русского футуризма.В данном издании полностью воспроизводится единственная и редчайшая книга стихов и манифестов Гольцшмидта «Послания Владимира жизни с пути к истине», изданная на Камчатке в 1919 году, а также публикуется свод мемуаров и критических статей об этом недооцененном деятеле русского авангарда.http://ruslit.traumlibrary.net.


Битва у Триполи

Когда в 1911 г. разразилась итало-турецкая война за власть над колониями в Северной Африке, которым предстояло стать Ливией, основатель итальянского футуризма, неистовый урбанист и певец авиации и машин Филиппо Томмазо Маринетти превратился в военного корреспондента. Военные впечатления Маринетти воплотились в яростном сочинении «Битва у Триполи» (1911). Эта книга поэтической прозы в полной мере отразила как литературное дарование, так и милитаристский пафос итальянского футуриста. Переведенная на русский язык эгофутуристом и будущим лидером имажинизма В.


Творцы будущих знаков

Книга представляет собой незавершенную антологию русского поэтического авангарда, составленную выдающимся русским поэтом, чувашем Г. Айги (1934–2006).Задуманная в годы, когда наследие русского авангарда во многом оставалось под спудом, книга Г. Айги по сей день сохраняет свою ценность как диалог признанного продолжателя традиций европейского и русского авангарда со своими предшественниками, а иногда и друзьями — такими, как А. Крученых.Г. Айги, поэт с мировой славой и лауреат многочисленных зарубежных и российских литературных премий, не только щедро делится с читателем текстами поэтического авангарда начала ХХ века, но и сопровождает их статьями, в которых сочетает тончайшие наблюдения мастера стиха и широту познаний историка литературы, проработавшего немало лет в московском Государственном Музее В.


27 приключений Хорта Джойс

В новом выпуске «Библиотеки авангарда» — первое переиздание романа поэта, прозаика, художника, авиатора, виднейшего участника футуристического движения В. В. Каменского «27 приключений Хорта Джойс» (1924). Опираясь на традиции авантюрной и научно-фантастической литературы, Каменский синтезирует в своем романе многочисленные сквозные темы собственного творчества, выдвигает представление о действенной, управляющей событиями «радио-мысли» и идеи, близкие к концепции ноосферы. Одновременно в романе властно звучат центральные для Каменского мотивы единения с природой, возрождения в смерти.