Профиль невидимки - [27]
Марк и Мила молча оглядывались со своих мест на вкрадчивый шорох по бумаге. Они уже знали, что этим пером рассчитывается, осмысливается сейчас вся их работа и на узеньких карточках складывается постепенно осмотрительный детальный план защиты точности. Всякий раз, как предстояло что-нибудь серьезное, появлялась эта неизменная автоматическая ручка.
И то, что вычерчивает там Александр Иванович на узеньких карточках, называется методом обратной связи. Один из самых остроумных приемов, на какие только способна техника.
Мы носим этот метод у себя на руке или в жилетном кармане, под крышкой мерно тикающих часов. В них маленькая вилка, именуемая спуском, открывает ход часовому колесу, повинуясь качаниям маятника, и затем сама обратным движением подталкивает маятник, помогая ему качаться. Классический пример обратной связи, рожденный еще триста лет назад в блестящих механических построениях голландского физика Гюйгенса. В век пара обратная связь развилась широко для регулирования хода машин, для их успокоения, для защиты от собственных колебаний. Поршень регулятора открывает доступ пара в машину и в то же время обратным действием приостанавливает чрезмерное поступление пара. Наступает равновесие, постоянный спокойный ход.
Тот же метод в наши дни, по закону взаимности наук, перешел из механики в электротехнику, радио, в электронные устройства. Обратная связь была обращена на защиту ламп, на их постоянство. А теперь вот электрик Бояров, применяя в новом приборе тот же метод, как бы возвращал его по закону взаимности для решения одной из труднейших механических задач: исследования микромира поверхности.
Обратная связь придает лампе почти разумные свойства. Лампа сама должна следить за собой и сама регулировать свой собственный режим. После того как слабенький ток, посланный гребешками, увеличивается в лампе во много раз, часть этого возросшего тока отводится в лампу обратно. Выход соединяется с входом - общий принцип обратной связи. Тут-то и начинается процесс осмысленного действия. Оригинальный логический аппарат!
По обратной цепи выход непрерывно посылает информацию на вход: у меня получилось столько-то. И вход отвечает тем, что дает в лампу тока больше или меньше. Мгновенный баланс, и лампа успокаивается. Чуткий автоматический регулятор, стерегущий равновесие точности.
Но этот метод требует жертв. Недаром электронщики говорят: «Хочешь выиграть в постоянстве, теряй в усилении». Уж такова логика процесса: чем надежнее должно быть равновесие, тем больше оно поглощает тока. Все затевалось в новом приборе ради большого увеличения, вся эта электроника, все лампы. И вдруг, получив увеличение, надо отдавать обратно!
Александр Иванович отчаянно торговался у себя на карточках за каждый процент такой безвозвратной потери. Перо производило десятки вычислений. И все же итог оказался более чем скромным. Три лампы вполне могли бы дать усиление в сто с лишним тысяч раз. А на самом деле оставалось всего лишь тысяч десять. Все остальное надо было принести в жертву обратной связи. Огромные, ужасные потери в угоду постоянству. Их можно было возместить только увеличением количества ламп. Сначала одна дополнительная лампа. Потом еще одна… И схема прибора вырастала уже до шести различных ламп. Каскады усиления явно превращались в целое семейство электронных водопадов. Из двух достоинств прибора - портативность и постоянство - определяющим было все-таки постоянство. Ему и приносил Александр Иванович самые большие жертвы. «Глубокая отрицательная обратная связь» - термин, вполне выражающий меру всех его усилий по защите ламп.
Мне показали потом на монтажной панели этот узел обратной связи, обладающий столь удивительной способностью следить, сравнивать, анализировать. Одна проволочка, припаянная к одному концу провода, и другая проволочка, припаянная ко второму концу.
- И это все? - спросил я разочарованно.
- А что бы вы хотели? Вавилонскую башню? - блеснул очками Александр Иванович.
Я понял его. Мы слишком часто останавливаемся в восхищении перед громадностью и сложным величием вещей - станки-великаны, гигантские турбины - и пропускаем равнодушно вот этакие малые, незаметные узелки, прекрасные не только в своем действии, но и в своей лаконичной простоте. Простота - не в этом ли лучшая, ведущая черта всего будущего нашей техники?
..Лабораторное сражение на карточках подходило к концу.
- Я думаю так, - протянул Александр Иванович последнюю схему Марку. - Пока так.
Он любил это словечко «пока». Никогда не надо терять ощущения, что можно придумать и лучше.
На карточке все было достаточно ясно и убедительно. А как будет в действительности? Не в чернильных линиях, а в живом, реальном устройстве.
НА ЯЗЫКЕ СИМВОЛОВ
Пожалуй, это была одна из самых сложных задач, какие выпадали на долю Марка Вятича за все то время, что он после окончания электротехникума провел в мастерских и лабораториях института. Всюду его учили на практике нелегкой науке электрического исследования, и учителя были довольно требовательные. А самым требовательным был Александр Иванович. Но то, что сейчас вставало перед молодым испытателем в виде электронной схемы необычайного прибора, - такое ему еще не встречалось.
