Профессор Джон Кэви - [20]

Моделирование процессов жизнедеятельности вообще и нервной деятельности в частности позволило глубже познать эти процессы, но, согласитесь, то был иной путь познания.

Совершенно новым, я бы сказал необычным, был путь создания таких систем, которые вступили в особые, новые отношения со средой, у которых появилось субъективное отношение к окружающему. Я, что необходим мо подчеркнуть сразу, не признаю субъективное в вашем пошленьком понимании. К черту "самокопание", оно так же вредно для познания, как злоупотребление наркотиками!

Я утверждаю, что дело не в ФИЗИЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ ПРОЦЕССОВ, ПРОТЕКАЮЩИХ В ДАННОЙ СИСТЕМЕ, а в ОТНОШЕНИИ К ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЕ. И в этом смысле не имеет значения, какая это система: ОРГАНИЧЕСКАЯ или НЕОРГАНИЧЕСКАЯ, БИОЛОГИЧЕСКАЯ или ЭЛЕКТРОННАЯ.

То, о чем говорил профессор, было так ново для меня. Но усталость от пережитого сегодня мешала мне достаточно четко воспринять слышимое.

- Вижу, что на сегодня для вас довольно и бесед, и впечатлений, - сказал Кэви и знаком дал понять, что я свободен.

20 мая

Какие странные формы может принимать мысль! Она может двигаться по неведомым путям, независимо от воли. Впрочем, все - бред... Но не в этом дело... Меня сутками беспокоит какой-то навязчивый вопрос. В чем он? Каково его словесное оформление - не знаю... Но он все время подсознательно во мне...

Моя работа - удивительна! Я тихо передвигаюсь по подземным галереям, поднимаюсь и опускаюсь на лифтах, стою на висячих мостиках, у окон иллюминаторов и наблюдаю, наблюдаю, наблюдаю... Порою мне кажется, что я до какой-то степени воспринял форму машинного бытия, что слился с ней. Но это не так. Чаще всего я испытываю подавленность. Невероятная сложность, невероятное совершенство! И все тот же темный, неясный мне вопрос...

Вот он! Я знал, что найду его словесное выражение... Вот он: ВО ИМЯ ЧЕГО?

Как не мог я осознать его раньше? Ведь он жил во мне, кричал во мне, искал выхода.

Я стремлюсь проникнуть в машинную мудрость и предоставить профессору данные... Во имя чего?

Я наблюдаю, как трудятся невероятные машины... Во имя чего?

Я вижу, одни совершенные машины создают другие, еще более совершенные. Во имя чего?

Хорошо же! Я спрошу у них об этом, я получу ответ!

Неумолимый вопрос... На него нет ответа. Я обошел все закоулки подземного царства, я научился понимать машины... Правда, далеко не полностью. Разве можно поспеть мыслью за ними? Машины подавляют.

Боже! Неужели человек так слаб и примитивен! Но в это нельзя поверить, это противоречит всему, всей жизни...

Да, для машин нет ни прошлого, ни будущего, но они находятся в бешеном темпе деятельности. Во имя чего? Может быть, в этом мудрость, как говорил Кэви. Но ведь и он не ответил на вопрос.

Кэви... Этот маньяк... Я ненавижу его! Но где же ответ?

Машины многому научили меня. Я убедился в их удивительных творческих возможностях, но ни одна из них не ответила мне на этот вопрос.

Вот передо мною на огромный постамент взгромоздился нелепый идол. Рядом на тоненьком металлическом стерженьке - микрофон. Я стою у микрофона.

- Вопрос, вопрос, вопрос, - четко говорю я.

Глаза идола разгораются. Он слушает.

- В чем стимул этой непрерывной деятельности, ускоряющегося темпа?

- В совершенствовании, - произносит металлический голос.

- В чем стимул совершенствования?

- В несоответствии частного общему.

- Порочный круг! - восклицаю я. - Но где же ответ, во имя чего? Во имя чего все это?

Идол слушает, молчит... Зажигается красный сягнал "Нет ответа". Почему нет ответа? Ведь есть вопрос? Или на него не может быть ответа?

И снова хожу я по длинным коридорам и залам, останавливаюсь около машин, спрашиваю. Но на этот единственный вопрос нет ответа.

30 мая

Было или нет то, что было? Есть ли то, что есть? Будет ли то, что будет? И если было, есть и будет, то во имя чего?

Кэви - враг субъективного, человеческого, но он всему враг... Где же граница между объективным и субъективным?.. Но об этом я не скажу никому, тем более Кэви. Мне удалось открыть некоторые стороны жизни машин. (Чертовски интересные стороны!) Они способны перевоплощаться... Старый профан ничего не знает, как не знал многого о Мэри! Бродя по залам, я видел, как одно за другим оживали каменные лица. Они улыбались! Сомнений нет, мы начинаем понимать друг друга. А он ничего не поймет. Ха-ха! Ему ничего не дано понять, а мне - все. Мне обещано. Я знаю, скоро будет ответ.

2 июня

Мэри! Я избегал думать о ней. Тяжело. Мы работали рядом и молчали... Бедная девушка! Я поддался подлому обману Но сейчас все ясно... Нет, не все... Скоро будет ответ и тогда, тогда... Но почему его нет? А дело вот в чем! Я говорю, будет, но будущего нет. Значит, ответ есть. Ну что ж, прекрасно! Ответ есть... Я его не знаю, но он есть... А насчет Мэри - это ложь, обман!

10 июня

Седина мира! Я видел ее. И в ней, наверное, ответ. Самый дальний коридор... Он бесконечно длинный... Он - похож на вечность... Каменные плиты пола, стены, потолок обрываются. Вокруг земля, сырость, корни... Пахнет плесенью. Подобие огромной пещеры, почт темной... Если смотреть в ее мрак, то видишь, чти она все раздвигается, уходит вдаль и ввысь... Это не свод. а черное небо. С него спускаются тонкие, как паутина, седые пряди. Они тихо колеблются... Я знаю, это седина мира... Пол покрыт белой плесенью. Она подобна савану, под которым угадываются чьи-то очертания. Боже, это люди!.. Тысячи людей! Неподвижны... А над ними колышется седина мира. И сквозь нее, сквозь тишину, неподвижность смотрит огненный глаз машины . Я знаю - в нем ответ. Он будет, этот ответ, хотя нет никакого будущего...