Профессия за тридевять парсеков - [108]

– Саша, вы давно летаете?

Ай да хитрец! Ладно, в конце концов, я ничем не рискую – все и так уже хуже некуда, а отвергать такой шанс никак нельзя.

– Одиннадцать месяцев. – Я решила не тянуть и назвала сразу две цифры. Надеюсь, поймет.

Фок кивнул, одобряя, и расслабленно откинулся на подушки. Не прост парнишка, ох не прост. Ни в жизнь не поймешь, что играет. Достойная у Сергея смена растет, будь они оба неладны!

– Здорово, наверное. А мы почти все время в космосе торчим, планеты толком и не видим. Вы, должно быть, много миров посмотрели?

Я сделала вид, что подсчитываю.

– Двадцать три. И шесть астероидов.

Дальше была буква. Галактические номера были кошмаром гуманитария, включая как минимум семь цифр и четыре буквы. Я зубрила номер Рима аж три дня, а потом еще неделю забывала, не понимая, зачем это нужно, если можно просто записать его в память Синта. Но Рим-таки настоял, напирая на то, что в космосе всякое может случиться. Последним аргументом стало пренебрежительное: «Понимаю. У землян не самый совершенный мозг», после чего я в пику зазнайке выучила номер назубок. И гляди ж ты – пригодилось!

– Тебе сколько лет? – отстраненно спросила я, раздумывая, как бы продиктовать парнишке нужную букву, да еще правильно. Хоть на полу мыском рисуй эти дурацкие квадратики!

– Семнадцать. Показать еще картинку?

Надо же, мы, оказывается, взрослые! А выглядит младше. Сколько же в земных ему? Двадцать? Не может быть. Наверное, миррийцы не в среднегалактических меряют.

Новая картинка для разнообразия была с людьми. Вернее, гм, с флиберийцами. Да-а, свои чувства мне лучше Риму не озвучивать. Если он так это делает, мне хана!

«Назовите планеты на нужные буквы» – сообщалось ниже.

Задачка… Допустим, первые три назову. А вот что делать с четвертой?..

– А где конкретно вы были?

– Флиберия, Дайно, Линат… мм… э-э-э…

Черт, как назло! Уже пора бы в «города» играть этими названиями, а я все запомнить не могу. Может, сказать «на „й“, никак не вспомню», а дальше пусть сам выкручивается? А если он тоже не знает? Букву-то запишет, но не заподозрит ли неладное капитан, когда прослушает разговор? Не зря же парнишка шифруется…

– Йоу! – вдохновенно сымпровизировала я.

Фок нервно дернул щекой.

– Какие… интересные миры, – сглотнул он, как бы невзначай черкая в планшете. Надеюсь, он там номер записывает, а не строчит гневный опус моему таланту называть планеты. – Никогда там не был. А правда, что на Флиберии так жарко, что долго даже в космопричале не проживешь?

– Невыносимо, – честно признала я и нехотя добавила для дела: – Но я там четыре дня прожила.

Ага, четыре, как же. Да в жизни бы больше суток не задержалась! Оставалась всего одна цифра, и я могла бы назвать ее сразу, слегка увеличив срок «пребывания» на Флиберии. Но мне и так поплохело от одной мысли, произнести нужное просто не повернулся язык.

– Вам какой пейзаж больше нравится? – Фок моих терзаний не заметил и протянул планшет. Внутренне предвкушая что за «пейзажи» там могут быть, я обреченно воззрилась на экран.

– Четвертый, – скрепя сердце и сгорая от желания срочно закрыть глаза. – Жесть. – Это уже само вылезло, против воли.

– Почему, красиво же, – обиделся Фок.

– Безумно.

«Если все, уходите. Ваша каюта в этом же коридоре, седьмая дверь налево».

Мне очень хотелось спросить, каким образом он установит связь с Римом, что будет говорить, зачем ему самому это надо и не ошиблась ли я, слепо доверившись помощнику пиратского капитана. Но понимая, что зыбкий шанс на спасение рухнет, если Армада заподозрит неладное, я спешно распрощалась и вышла. Надеюсь, что…

Нет. Просто надеюсь!

***

В каюту я не пошла. Боль в животе снова притупилась, ноги кое-как волочились. Надо поискать Ласа, а заодно узнать, не раскусил ли пиратский главарь наш маленький секретный заговор. Лежать и задыхаться от жалости к себе тут некогда – пока будешь страдать, тебя сто раз прихлопнут, а это в мои планы не вписывалось.

За первым же поворотом пришлось прятаться, пропуская двух головорезов. Один почти пожилой, матерый, смуглый; второй помоложе, зато весь в шрамах. Да-а, повезло мне, что их тут сейчас немного. Вряд ли эти ребята массовики-затейники, готовые развлечь приблудную землянку. Будь у Сергея такая рожа, мы бы вмиг его раскусили.

«А ведь Рим предупреждал тебя…» – внезапно проснулся давно забытый внутренний голос, почему-то отчетливо Вениморовский и в этом исполнении непривычно ехидный.

Я только вздохнула. Что тут скажешь? Да, сглупила, повелась на симпатичную мордашку, казавшуюся такой безобидной. Зато впредь буду умнее! И перед Римом извинюсь, раз саму интуиция подводит.

Неужели мы с ним скоро встретимся? Плевать, что орать будет, хоть до углей пусть сожжет – только бы обнять и никогда больше не отпускать…

Так, соберись, Саша, совсем рехнулась! Иди еще Сергею этих соплей навешай, он тебе мигом мозги вправит! Дурочка влюбленная!

Интересно, а Рим действительно загорается, когда… Проклятье!

Строго отчитав себя за неуместные мысли, я продолжила не шибко триумфальное, зато осторожное передвижение. Так, куда мог пойти этот засранец? Не тот, который большой и голубоглазый, а тот, который с крыльями. Хотя какая разница? Они все равно пересекутся, там-то мы их и словим! В смысле, я и моя наглость, граничащая со слабоумием.