Проективный словарь гуманитарных наук - [236]

*Идеологическая тетрада, Идеологический язык, Прагмема

Future. Р. 110–112, 124–126.

Relativistic. Р. 21–23, 26–29.

КОНТРАФОРМАТ И В, КОНТРАФОРМАТ И ВНОЕ ВЫСК А ЗЫВАНИЕ

КОНТРАФОРМАТИВ, КОНТРАФОРМАТИВНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ (counterformative). Парадоксальный речевой акт, противоположный перформативному. Перформативы осуществляют те действия, о которых сообщают, самим фактом сообщения (дипломатическое «Объявляем войну» или джентльменское «Вызываю на дуэль»). Контраформатив осуществляет противоположное тому, что сообщает или провозглашает.

Приведем примеры контраформативов в бытовой речи:

«Не слушайте ничьих советов!»

Это высказывание требует не слушать совета – и вместе тем дает его. Послушаться его – значит не послушаться.

«Ты уже спишь? – Да!»

Пример контраформатива, развернутого в целое поэтическое произведение, – стихотворение Ф. Тютчева «Silentium». «Мысль изреченная есть ложь» – образец контраформативного акта, осуществление которого находится в противоречии с его содержанием. Понятие «ложь» относится к той мысли, которая высказана в данной фразе, а значит, истинно ее опровержение: «Мысль изреченная не есть ложь».

Кoнтраформативным может быть целый текст, который сообщает о том, что данный предмет не стоит внимания, – и тем не менее длинно, обстоятельно повествует о том, что, по утверждению автора, не заслуживает сообщения. «Итак, премьера состоялась. Но писать в сущности не о чем…» Контраформативы часто встречаются во вступительных, начальных разделах текста, задавая упругую динамику противоречия между исходным содержанием и целью сообщения (или видимым ее отсутствием).

Ролан Барт характеризует высказывание «Я мертв» из новеллы Эдгара По «Правда о том, что случилось с мистером Вальдемаром» как «языковой скандал». «В известном смысле можно сказать, что перед нами – перформативная конструкция, но такая, которую ни Остин, ни Бенвенист, конечно, не предвидели в своих анализах <…> В нашем случае невозможная фраза перформирует собственную невозможность» [272]. Барт дает точное определение контраформатива как перформатива наоборот. Контраформативные речевые акты не осуществляют то действие, которое они обозначают, но демонстрируют свою несовместимость с ним, свою невозможность или ложность.

Можно выделить фундаментальные контраформативные высказывания, значение которых противоречит базовой прагматике – самой возможности высказывания. К этой категории относятся: «Я умер», «Я не умею говорить», «Я не умею писать». К числу контраформативов можно отнести и такие высказывания, прагматический эффект которых – намеренно или нет – противоречит их прямой интенции. Таковы сократовское «Я знаю, что ничего не знаю» и гегелевское «История учит человека тому, что человек ничему не учится из истории». Одной из разновидностей контраформативов является *инфиниция – определение предмета, которое подчеркивает его неопределимость.

Следует отличать контраформативы от семантических парадоксов самореференции, типа «парадокса лжеца». Последние связаны с циркулярностью значения, использованием одного понятия на двух уровнях – субъекта и объекта высказывания («Это предложение ложно»). Контраформативы образуются не собственно в области семантики (значения), а в области соотношения семантики и прагматики: смысл сообщения, типа «мысль изреченная есть ложь», противоречит цели высказывания.

В известном смысле, всякий дискурс несет в себе элементы самоопровержения, именно потому, что он событиен и трансформативен, то есть меняет исходные условия по мере своего развертывания, превращает неизвестное в известное, далекое в близкое, ложное в истинное и т. д. Контраформативы – предельные случаи обычных смысловых напряжений между семантикой и прагматикой сообщения.

*Амби-, Вит, Катарсис мысли, Суб-объект, Тавтософия, Трансформатив (трансформативное высказывание), Трансформация

Творчество. С. 265–270.

КРИПТ О НИМ

КРИПТОНИМ (cryptonym; греч. kryptein, прятать). Тайное имя, неизвестнoe никому, кроме посвященных. Криптоним может иметь профессиональную функцию – как имя секретного агента, участника зашифрованной коммуникации; или экзистенциальную функцию, как знак межличностной посвященности, как имя, которое один влюбленный дает другому. Одна из первых потребностей любви – переименовать возлюбленную, дать ей никому не известное имя, чтобы его тайна принадлежала только двоим. Иногда «криптонимом» называют нерасшифрованный псевдоним, носитель которого остается неизвестен. Но не менее существенна неизвестность самого имени. Криптоним в таком смысле – это уже не имя без означаемого, а имя с минимальным числом пользователей, имя только для именующего и именуемого, составляющих наименьшее языковое сообщество. Любовь – это всегда заговор двоих, обретение тайны, которой ни с кем нельзя поделиться. Бывает, что любовь проходит, у нее сменяются объекты и субъекты. Но от исчезнувшей любви, как формула ее бессмертия, остается это тайное имя. Оно существует только в отношениях двоих, как знак их соимия – языкового «соития», столь же таинственного, как всякое соитие. По сути, криптоним – это не имя возлюбленной, а имя самих отношений, и оно не годится ни для чего иного. Подобно паролям, образующим кодовый архив истории, криптонимы образуют архив любви. Или же они остаются паролями – на вход в бессмертие, в неразлучность, как в стихотворении Баратынского (1834): «Своенравное прозванье / Дал я милой в ласку ей, / Безотчетное созданье / Детской нежности моей; / Чуждо явного значенья, / Для меня оно символ / Чувств, которых выраженья / В языках я не нашел. <…> Но в том мире, за могилой, / Где нет образов, где нет / Для узнанья, друг мой милый, / Здешних чувственных примет, / Им бессмертье я привечу, / К безднам им воскликну я, / Да душе моей навстречу / Полетит душа твоя».