Проективный словарь гуманитарных наук - [208]

Гипербола и литота почти всегда встречаются совместно, поскольку меняют соотносительные масштабы мироздания. Если одно резко увеличивается, то всегда за счет другого, которое столь же наглядно преуменьшается. У Гоголя портной Петрович «вынул шинель из носового платка, в котором ее принес; платок был только что от прачки, он уже потом свернул его и положил в карман для употребления». Петрович представлен гигантом сверхчеловеческих пропорций, зато Акакий Акакиевич – недомерком, чья шинель меньше носового платка.

Тот же двуединый прием можно видеть в «Путешествиях Гулливера» Дж. Свифта, где обычный человеческий рост Гулливера воспринимается как гигантский на фоне лилипутов, и лилипутский – на фоне великанов. У В. Набокова нимфетка Лолита выступает как литота женского, а постоянно заряженный страстью Гумберт Гумберт как гипербола мужского, и опять же они даны рядом, на фоне друг друга, как составляющие одного образа.

Поэтому гиперболу и литоту во многих случаях можно рассматривать как один прием, «гипертоту» или «литаболу», преувеличение-преуменьшение, которые оттеняют друг друга, создавая контраст большого и малого.

*Интенсивность, Микроника, Реверсивность, Самое-самое

ГИПО А ВТОР

ГИПОАВТОР (hypoauthor). Вторичный, вымышленный или творчески преображенный, условный автор, концептуальная персона, которой приписываются те или иные тексты ее создателем, *гиперавтором. Например, «Заратустра» – гипоавтор Ф. Ницше в его книге «Так говорил Заратустра».

Можно выделить по крайней мере три типа гипоавторов.

1. Историческая личность, писатель или мыслитель, такие как английский поэт Вильям Шенстон, которому А. Пушкин приписал авторство «Скупого рыцаря», или малоизвестный итальянский поэт Ипполито Пиндемонти, которому Пушкин «подарил» одно из своих позднейших стихотворений («Недорого ценю я громкие права…»).

2. Фиктивный, вымышленный индивид, например пушкинский Иван Петрович Белкин; старец Пансофий, автор «Краткой повести об антихристе» у Вл. Соловьева; господин Тэст у Поля Валери.

3. Литературный персонаж, например Иван Карамазов, автор поэмы о Великом Инквизиторе и других сочинений, о которых рассказывается у Ф. Достоевского в «Братьях Карамазовых».

*Гиперавторство, Персонажное мышление, Цитата обратная

ИМПЕР А ВТОР

ИМПЕРАВТОР (emperauthor). Автор-император, создатель *текстуальной империи, которая охватывает большое число разножанровых и/или многодисциплинарных текстов. Один из величайших имперавторов – Гете, чьи владения простирались на самые разные роды и жанры художественной и нехудожественной словесности: лирику, поэму, драму, роман, сатиру, путешествие, автобиографию, литературную теорию и критику, эссеистику и афористику, научные сочинения в области ботаники, оптики (например, «К учению о цвете»). Далеко не всякий гений строит свою текстуальную империю. Шекспира, Сервантеса, Мольера, признанных величайшими писателями, нельзя отнести к имперавторам, поскольку они работали в ограниченном жанровом диапазоне. Вольтер, который значительно уступает им как художник, безусловно, может считаться одним из самых могущественных имперавторов в истории литературы: поэт, прозаик, философ, сатирик, энциклопедист, публицист… В этом плане с ним сравнятся его современники: Ж. – Ж. Руссо и Д. Дидро, авторы романов и повестей, философских трактатов, педагогических и лингвистических сочинений, драматических и искусствоведческих трудов. Видимо, эпоха энциклопедизма располагала к таким имперским стратегиям, когда авторский стиль захватывал плацдармы все новых жанров и дисциплин и подчинял их себе.

Имперавтор – это особая фигура в истории литературы, которую следует отличать не только от «создателя шедевров», но и от «создателя метадискурса». «Инициатор дискурсивных практик», как определил эту роль Мишель Фуко (в статье «Что такое автор?»), выстраивает такой аппарат и стратегию письма, которые выходят за пределы данного жанрового и дисциплинарного ряда и распространяются на множество текстуальных практик. К таким инициаторам дискурсов – точнее было бы назвать их метадискурсами – Фуко причисляет Маркса и Фрейда, которые создали сверхдисциплинарные дискурсы, впоследствии внедрившиеся почти во все дисциплины и области письма. Не только политэкономия и история, но и философия, литература, все общественные и гуманитарные, а отчасти даже естественные науки в ХХ веке стали «марксистскими», то есть смогли развиваться (или, напротив, деградировать, это уже зависит от оценки) на основе марксистского дискурса, который проник и в лирику, и в лингвистику, и в бухгалтерию, и в сельское хозяйство. Психоанализ тоже оказал мощное воздействие не только на психологию, но и на искусство и литературу, социологию, историю, биографию, теологию, этику и эстетику.

Однако инициатор метадискурса далеко не всегда создает свою текстуальную империю, это два разных, а отчасти и противоположных направления деятельности. Маркса никак нельзя назвать имперавтором, его дисциплинарный диапазон очень узок – и постепенно все более сужался: от философии истории, политики и экономики в его ранних рукописях – к специализации на политэкономии в период работы над «Капиталом». Фрейд гораздо шире Маркса, он распространял свой психоаналитический метод на медицину, религию, политику, искусство, литературу, но все-таки оставался при этом в рамках одной научной дисциплины, психологии, как он ее понимал.