Проект "Вавилон" - [34]

— Конечно, нет. Позвольте оставить нас одного на пару минут.

Президент покинул холл и отправился на кухню. За исключением охраны и водителя, на территории резиденции больше не было обслуживающего персонала. С одной стороны, это обеспечиваю очень высокую степень секретности встречи, но с другой — это значило, что в доме не было никого, кто мог бы накрыть на стол. Однако президент Мишо был достаточно самостоятельным, чтобы не испытывать из-за этого никаких неудобств. Бутылку вина он мог найти и откупорить сам. Он подумал, не повредит ли это общей атмосфере встречи; если он просто принесет бутылку в салон и там же откроет на глазах у графа. И решил приготовить все на кухне: сервировочный столик с бокалами и емкость с ледяной водой для охлаждения вина. Когда президент вернулся в гостиную, ему показалось, что граф ни разу не пошевелился с того момента, как сел в кресло. Он все так же спокойно сидел на месте, скрестив руки на груди и пристально разглядывая языки пламени в камине. Президент Мишо протянул графу бокал и сел в кресло.

— Благодарю вас за заботу, — сказал граф, подняв бокал.

— Я очень уважаю вас, месье граф. Давайте выпьем за ваше здоровье.

— И за ваше.

— Вы, наверное, догадались, что мое приглашение связано не только с моим хорошим отношением к вам.

— Да, у сильных мира сего не так много времени на выражение личных симпатий.

— До сих пор я мог стопроцентно полагаться на ваше понимание… Надеюсь, и впредь будет так же. — Президент поднялся, встал рядом с камином. — Мне нужна ваша помощь.

Граф взглянул на собеседника и кивнул. Но был ли этот жест знаком вежливости, или он означал согласие, или подтверждал, что граф ожидал подобной просьбы, сказать с уверенностью было нельзя.

— Какого рода помощь вы ждете от меня?

— Я знаю, месье граф, что вы не занимаетесь общественными проблемами. Тем не менее я нуждаюсь в вашем политическом совете.

— И как, позвольте полюбопытствовать, то, что делает меня в ваших глазах аполитичным человеком, может помочь вам?

— Говоря о вашей аполитичности, я совсем не хотел недооценивать понимания вами политических процессов. Я всего лишь имел в виду, что вы явно игнорируете все политические начинания. Ни в коем случае не хочу критиковать вас за это, пожалуйста, не поймите меня превратно.

— Я и не думаю, что вы критикуете меня. В какой-то мере вы абсолютно правы: я аполитичен. Но, если быть справедливым, мы должны задуматься, может ли неудачная политическая акция оставаться без внимания или отсутствие выраженной приверженности тому или иному политическому течению быть поводом для критики.

Президент не смог сдержать улыбки.

— Вот то, что я так уважаю в вас, месье граф. Именно такого остроумия мне и не хватает. Попросив вас о политическом совете, я, очевидно, неудачно выразился. На самом деле мне нужен совет, касающийся моей работы, именно поэтому он будет носить политический характер. Мне крайне необходим ваш аналитический ум для дальнейшей работы.

— О чем идет речь?

— Как вы знаете, моя позиция в партии очень стабильная и во всем, вплоть до критики левой оппозиции, которая работает в своих вполне предсказуемых рамках, может смело быть названа непоколебимой. Моя деятельность очень успешна. А средства массовой информации, равно как и народ, на моей стороне. Даже очередной срок мне фактически обеспечен. По последним прогнозам, очередные выборы будут носить весьма формальный характер. Разумеется, я не могу и не буду полагаться только на это, пусть даже общее положение дел не дает никакой причины для беспокойства.

— Но… — начал граф и замолчал в ожидании, что президент сам закончит это предложение.

— Но в последние несколько дней среди промышленников вдруг возникло сильное противостояние. А я не могу не только объяснить, из-за чего оно возникло, но и не знаю, как могу или должен на это реагировать.

— Что по этому поводу говорят ваши советники?

— Их теории очень разнообразны. Настолько, что я могу назвать их абсолютно бесполезными. В лучшем случае они предполагают промышленные интриги иностранных партнеров, а возможно, и других государств.

Граф долил себе еще немного вина. В золотом кольце отражались языки пламени.

— Вам не нравится такой вывод? — спросил он президента.

— Он кажется мне притянутым за уши. Чтобы так бесцеремонно вторгаться на нашу территорию… Если бы это действительно было так, то мне пришлось бы создавать новые рабочие места и укреплять старые связи. А это может быть оправданно лишь при наличии весьма однозначных выводов.

— А в чем выражается то противостояние, о котором вы говорите?

— Вот уже много лет у меня хорошие контакты с представителями промышленности. Люди, стоящие у руля нашей экономики являются настоящим мотором в машине под названием «государство». А политика в этой машине — масло. Надеюсь, сейчас я не говорю ничего нового для вас.

— Нет, — граф смотрел на огонь, — мы все это проходили: религия, философия, политика, социология. Они так и остались идеологиями. И только деньги доказали свою реальную эффективность.

— Парижский банк расторг все договоры с нашей партией, — продолжил президент, — банк «Atlantic Direct», столько лет подбирающийся к нам, тоже охладил свой пыл. Потом этот «ENF», второй по величине в нашей стране энергетический гигант. Ни с того ни с сего он вдруг отказался от государственного займа и буквально вычеркнул меня из списка приглашенных на прием на следующей неделе. То же самое произошло и с «Ferrofranc-Group» — конгломератом из трех крупнейших металлообрабатывающих концернов страны, с «TVF Media» и «Teledigit International». И все это за последние четыре дня.