Проект "Вавилон" - [115]

— Следовательно, «Кольцо Монсегюра» — это название не символа, а древнего мистического ордена. — Питер покачал головой. — Об этом мы даже и не подумали.

— Верно, — ответил Натаниэль. — Но вам не удастся узнать о нем совершенно ничего. Есть пара человек, которые слышали когда-то это название, но они не смогли продвинуться в своих поисках ни на йоту, потому что этого не хотел орден. Предлагаю и вам признать, что вы дошли до конца. Прекратите свои исследования.

— С какой стати? — спросил Патрик.

— Да поймите же! Я верю, что ваши намерения чисты, и то, что вы так далеко продвинулись в своей работе, несомненно, делает вам честь. Но подумайте о том, что чуть было не произошло вчера. И что теперь может случиться в любой момент. Кому еще, кроме вас, эта пещера может попасть в руки? Человечество пока не созрело для заключенной в ней силы. Вам нужно остановиться как можно скорее и помочь нам сохранить ее тайну.

— Ваша речь достойна лучшего защитника, — ответил Питер, — но разве уже не слишком поздно? Что станет с теми, кто уже знает о тайне пещеры?

— Пусть Аш Модей и его секта не беспокоят вас, — продолжил Натаниэль. — Средства внушения и психотропные препараты, которые сектанты использовали для своей черной мессы, могут и нам сослужить службу, если нужно сделать так, чтобы они забыли о произошедшем.

— А как насчет того, что Аш Модей знает о Кольце Монсегюра? — уточнил Патрик. — Ведь именно от него мы узнали про это.

— Сомневаюсь, что он имеет хоть малейшее представление об истинных взаимосвязях, — сказал Натаниэль. — Но это вполне нормально для полуобразованных мистиков. Истинные связи и взаимоотношения не так то просто разглядеть по прошествии сотен и тысяч лет. Такие, как он и «Рука Велиала», существовали всегда, но они никогда не беспокоили нас. Единственное, что действительно имеет значение, — пещера. И я вынужден снова и уже более настойчиво попросить вас немедленно остановить работы. Положение обострилось, и вы, если своевременно не уедете отсюда, окажетесь в самом центре конфликта. Мне лишь остается надеяться, что вы не поддерживаете связь с другими заинтересованными в пещере лицами и что это не они заставляют вас заниматься исследованиями. В противном случае нам не удастся собрать все разрозненные знания о тайне пещеры и уж тем более держать их под контролем!

— Вы же знаете все наши контакты, — сказал Питер, решив не выдавать их работодательницу из Женевы и таинственного Штефана ван Германа.

— Я могу лишь предостеречь и настойчиво попросить вас, — повторил Натаниэль, поднимаясь.

— Мы поняли вас, — сказал Питер, протянув ему руку, — и я обещаю, что впредь будем очень хорошо продумывать каждый свой шаг. Большое спасибо за предостережение и за откровенность.

— Я же благодарю вас за терпение! Да хранит вас Бог, и пусть Он поможет вам принять верное решение и выбрать правильный путь. Будьте здоровы! Мадам, месье!

Исследователи проводили взглядом своего спасителя.

— Чего это он так заспешил вдруг? — заметил Патрик.

— Видимо, ему было больше нечего сказать нам, — ответила Штефани.

— Да, но это не мешаю ему все время повторять одно и то же. Стреляный воробей… Питер, что вы скажете?

— Что ж, с меня хватит всех этих тайных организаций, — признался профессор. — Сейчас мы узнали не только о «Храме Соломона», который не просто охраняет пещеру, но может надавить и на самого мэра. За их спиной, оказывается, стоит еще какая-то организация — «Кольцо Монсегюра» — старше, чем Египет и Вавилон. Якобы они и создали эту пещеру. Полагаю, не я один считаю все это невероятным. И что же, никто о них никогда не слышал, и даже никаких упоминаний в истории о них нет? — Он покачал головой. — Мне кажется, я последний, кто боится нестандартных взаимосвязей. Но по опыту могу сказать, что отсутствие любых, пусть даже самых абсурдных зацепок — точный признак того, что мы на ложном пути.

— Но мы же не можем сбросить со счетов пещеру! — возмутился Патрик. — Она существует как минимум со времен средневековья, и мы не можем объяснить, как она работает, даже с помощью технических новинок. К тому же мы не вправе говорить, что сами открыли ее. Просто кто-то очень хорошо бережет ее от посторонних глаз. Там, внутри, что-то определенно есть, в этом можете даже не сомневаться. Просто мы не имеем ни малейшего представления об этом. И только история Натаниэля, пусть и весьма запутанная, в первый раз пролила какой-то свет на тайну пещеры.

— Ну, позвольте не согласиться, Натаниэль далеко не первый, — возразил Питер. — Если не ошибаюсь, ту же самую пещеру называли и архивами Лютера, и могилой Христиана Розенкрейца. И к чему это привело нас?

— Почему вы настроены так скептически? Мы занимались обеими версиями, а это всего лишь еще один вариант.

Питер замолчал. Потом он кивнул едва заметно, приподнял бровь и покачал головой. Это было совершенно не в его стиле — промолчать и тут же сдаться. На самом же деле он просто еще не пришел в себя после ночных переживаний. Он ни разу не сомкнул глаз и поклялся вернуться к реальности, выбросить из головы все, что произошло, и отрицать все. Но пещеру нельзя было сбросить со счетов. К тому же это была не просто пещера. Далеко нет. При мысли о ней все его инстинкты обострялись. Эту загадку нужно было решить во что бы то ни стало. Может быть, для этого ему придется перешагнуть свои собственные принципы, изменить устоявшиеся представления о мире. В таком случае этого не нужно бояться.