Проект «Ватикан» - [61]

Джон истерично взвизгнул — редкий случай для робота.

Глава 31

Старожилы Харизмы, стражи лесов, пустынь и вод — глухоманы — вели неторопливую соседскую беседу, которой никто не слышал и не замечал, кроме них самих. Они переговаривались через всю планету легко и просто, исполненные уважения друг к другу, давая каждому возможность высказаться.

— Было время, — сказал тот, что обитал на плодородной, цветущей равнине, тянувшейся до самого горизонта позади уже знакомого нам горного хребта, — было время, когда меня очень волновал металлический народец, обосновавшийся на нашей планете. Я боялся, что они расплодятся, доберутся до нашей земли, наших деревьев, что начнут выкапывать наши драгоценные минералы, отравят наши воды, опустошат земли. Но ещё более я обеспокоился, когда узнал, что металлический народец — дело рук другого народца — органического, который в своё время создал их себе как слуг. Но я наблюдал за ними долгие годы и решил, что они совсем не опасны.

— Да, они — народец очень милый, — подхватил глухоман, живший на холме повыше хижины Декера, откуда он лучше остальных мог наблюдать за Ватиканом. — Они пользуются нашими богатствами, но делают это мудро — берут не более того, что нужно, и следят за тем, чтобы почва не истощалась.

— Поначалу, — вступил в разговор тот, что жил среди высоких скал к западу от Ватикана, — меня пугало, что они так интенсивно используют дерево. И тогда, и теперь им нужно много дерева. Но и деревом они пользуются экономно, никогда не берут лишнего. И часто даже сажают молодые деревца, чтобы заменить срубленные.

— Нет, что ни говори, а соседи они неплохие, — сказал глухоман, что жил на берегу океана, на другом краю планеты. — Если вам и суждено было иметь соседей, то лучше не придумаешь. Повезло нам с ними.

— Да, повезло, — согласился тот, что жил в долине. — Но не так давно мы были вынуждены убить…

— Да, но то не был представитель металлического народа, — возразил глухоман, живший неподалёку от хижины Декора. — И с ним вместе были другие — представители той самой органической расы, о которой мы уже говорили. Тут их довольно много, и появились они вместе с металлическим народом. Те, что живут тут давно, — потомки прибывших вместе с металлическим народом. И они не имеют дурных намерений относительно нас и нашей планеты. К сожалению, они нас побаиваются, и от этого их отучить трудно. В числе убитых был чужой, он был здесь новичком и, осмелюсь заметить, весьма отличался от тех, кто тут давно обитает. У него было приспособление, которое, как он думал, могло помочь ему расправиться с нами, хотя зачем ему это понадобилось, не представляю.

— Безусловно, — сказал тот, что жил высоко в горах, — мы этого допустить никак не могли.

— Да, не могли, — согласился глухоман Декера, — хотя мне очень жаль, что пришлось поступить именно так. Особенно жалко, что пришлось убить и тех двоих, что сопровождали новичка, который задумал нас прикончить. Если бы они не пошли с ним, все не было бы так безнадёжно.

— Увы, мы не могли ничего поделать, — подтвердил тот, что жил у океана.

На мгновение они умолкли и стали молча показывать друг другу то, что видели и ощущали: широкую, ровную степь, уходившую вдаль во все стороны до самого горизонта; травы, колыхавшиеся под порывами ветра, словно морские волны; нежные тюлевые цветы — братья травы; широкую полосу песчаного берега, протянувшуюся на многие мили вдоль океана, вздымавшего зеленые волны, обрамлённые белыми кружевами пены; птиц, похожих и не похожих одна на другую, летающих над волнами и гнездящихся на песке, в одиночку и целыми стаями парящих и кружащихся в прекрасном воздушном танце; глубокую, потаённую торжественность густых лесов; землю в лесу чистую, без подлеска; ровные, тёмные стволы деревьев, аллеями уходящие в туманно-синее далеко; поросшее деревьями и кустарником глубокое ущелье, по обеим сторонам которого то тут, то там торчали острия скал. Здесь обитали маленькие, дружелюбные существа — птицы и зверушки, которые попискивали, порхали и ползали среди скал и упавших, отживших своё деревьев, и звуки этой жизни сливались с хрустальным звоном ручейка, что пенился на каменистом дне ущелья…

— Нам повезло, — прервал молчание глухоман, живший неподалёку от поющего ручья. — Нам удалось, не прикладывая особых усилий, сохранить нашу планету такой, какой она была создана. Как хранители, мы были призваны только следить за тем, чтобы все оставалось, как есть. Нам повезло — сюда ни разу не прилетали захватчики, которым хотелось бы использовать нашу планету в своих целях, испортить её, изуродовать. Иногда я удивлялся — и как это нам удаётся справляться со своими обязанностями?

— Мы должны справляться, — сказал глухоман, живший в горах над Ватиканом. — Мы инстинктивно должны чувствовать, как поступать.

— Но мы допустили одну серьёзную ошибку, — посетовал глухоман Декера. — Мы позволили пыльникам улететь.

— А что мы могли поделать? — возразил тот, что жил на равнине. — Мы никак не могли предотвратить их исхода. Да и нельзя было этого делать: они разумные существа и вольны поступать, как считают нужным.