Проект Стрела - [2]

То, что прапрадед Оси был лично знаком с Клейстом — это, конечно, для его родных — значительное событие. Но, во-первых, Сергея это мало волновало — даже если бы Клейст сам был предком Оси, его отношение к приятелю от этого не изменилось бы ни на йоту, а во-вторых, Ося за всю жизнь ни разу об этом не обмолвился и, значит, тут что-то было нечисто.

— У них не заладилось, — задушевным тоном продолжал Ося. — Клейст винил Гирша в гибели своего лучшего друга.

— А были основания? — аккуратно поинтересовался Сергей.

— Ну как тебе сказать… По версии прадеда, противогаз Гирша порвало в клочья осколком снаряда. Как раз когда химические атаки шли одна за другой. Снабженцев рядом не было. Как хочешь, так и выкручивайся. И тогда Гирш предложил другу Клейста, имени не упомню, большую долю акций своего недавно зародившегося предприятия в обмен на противогаз. Друг Клейста согласился. Ночью он совершил вылазку в поле, там лежали трупы врагов, и всё сначала было отлично, противогаз он добыл, но, как назло, уже на обратном пути его подкосила пуля, бедняга погиб на месте. Роковая случайность, не больше. Но Клейст Гиршу этого не простил, после войны, ты знаешь, он приобрёл немалое влияние и всячески третировал его, так что Гиршу пришлось продать предприятие, собрать манатки и свалить в Россию. Здесь он открыл частную лавочку и неплохо зажил. Но ты ведь понимаешь, какой может быть капитализм в нашей стране?

— Ну да, понимаю, — согласился Сергей. Он был в курсе, что фирма «Геллер и К°» чрезвычайно живуча. Ей было уже восемьдесят, а то и девяносто лет. Разные катаклизмы обрушивались на страну за эти годы, но род Геллеров выдержал все натиски судьбы и сохранил семейный бизнес. Фирма была небогатой, временами даже убыточной, то и дело меняла ориентацию в производстве товаров. Совсем недавно Ося продавал велосипеды, а теперь увлёкся книготорговлей. И его ни мало не смущали подобные коммерческие прыжки. Вероятно, это у него было наследственное.

— Если бы Гирш знал, что его через неделю контузят и противогаз ему больше не понадобится, — продолжил Ося, заискивающе глядя на собеседника, — друг Клейста остался бы жив. И тогда Клейст относился бы к Гиршу, как к соратнику и товарищу по оружию. Он помог бы ему после войны встать на ноги, как многим своим однополчанам. Быть может, он даже согласился бы издавать книги в нашей фирме. И я был бы сейчас богатым австрийским толстосумом. А в натуре — что? В натуре я по уши в долгах. На кой чёрт я начал печатать Донцову? Весь в убытке, даже считать противно. А говорил ведь Ерёмин — издавай Маранина, ставь на верный талант! И прав был старикан. Облажался я. Всегда выкручивался, а сейчас, кажется, всё — кранты фирме. Полное разорение. Поможешь?

Сергей уже понял, куда клонит Ося, но вида не подал. Предстоял серьёзный и трудный разговор. Сергей должен был отказать Осе. Он никак не мог помочь товарищу, но как ему это объяснить, когда Ося верит в друга и сам не понимает, что требует невозможное?

— Я бы помог, — сказал Сергей. — Но, увы, это не в моих силах.

— А «Стрела»? — с надеждой спросил Ося.

«Стрела» была основным проектом Сергея. Той самой разработкой, что в случае успеха могла принести ему Нобелевскую премию в качестве первого блюда, Госпремию — на второе, и в качестве закуски — докторскую (степень, а не колбасу!) в неполных двадцать шесть.

В фундамент проекта легли совершенно обыденные детские впечатления. Впрочем, если посмотреть со стороны, то и вовсе не обыденные. Судите сами. Когда Сергей был маленьким, его родители занимались интегральной йогой по системе Шри Ауробиндо. Основательно, а не так, как нынче в моде. Утром и вечером они подолгу медитировали под индийскую музыку, приняв самые невероятные позы — асаны. При этом маленький Серёжа оставался на целые вечера предоставленным самому себе. Он ходил между застывших перекрученных родителей и пытался осознать смысл происходящего. Когда родители возвращались в нормальное состояние, они выглядели самыми обычными людьми, только в речи их то и дело мелькали странные словечки: «кундалини», «мантра», «аджна-чакра».

Со временем их уходы становились всё длительнее, чаще и глубже. Однажды, когда Сергей учился уже в пятом классе, его мать, подождав, пока сотрудники уйдут на обеденный перерыв, заперлась, как обычно в отделе и села в позу «Лотоса» на рабочий стол. Села, и то ли застряла в ней, то ли ушла далеко в астрал, но когда сослуживцы вернулись, она не открыла им, и пришлось выламывать дверь и вызывать «скорую помощь». Санитары не смогли разогнуть тело Серёжиной матери и, чертыхаясь, взгромоздили его в позе «лотоса» на носилки, а затем увезли в больницу.

И мать, и отец Серёжи казались окружающим чудаками. Но он-то видел, как отец несколько раз поднимался в состоянии глубокой медитации над полом и зависал на высоте полуметра. Он слышал подсказку матери на экзамене по истории, когда вытащил самый несчастливый билет. Он знал, что где бы он ни был, с кем бы ни общался, чем бы ни занимался, родители в курсе всех его дел. Они говорили, что узнавали это, уходя в астрал.

Абитуриент физмата Сергей Мошкин уже твёрдо знал, что основной его задачей на ближайшее время станет попытка соединить несоединимое: математику, биохимию и интегральную йогу. Для начала нужно было всего лишь корректно составить формулу выхода человека из тела.