Проект Стрела - [4]

— Тогда я внушу ему, чтобы он не сердился на моего прапрадеда за гибель друга.

— «Внушу», — усмехнулся Сергей, — легко сказать. Когда человек не знает, что он перципиент, ему ничего не внушишь, только есть риск, что раздвоишь его сознание. Но, скорее всего, ты просто побудешь некоторое время туристом в чужой шкурке.

— Вот видишь! Никакой опасности! Я хочу попробовать.

— А если ты попадёшь в друга Клейста перед тем, как он погибнет? Мы даже в теории не имеем представления о том, что произойдёт с индуктором, если во время его пребывания в теле перципиента, тот умрёт. Никто этим вопросом пока не занимался.

— Такое поле деятельности! — многозначительно заметил Ося.

— Нет-нет-нет! — отказался Сергей. — Я не могу.

Друзья расстались с лёгкой прохладцей. Ося явственно обиделся и не скрывал этого. Сергей хотел снова заняться формулой, но в голову лезло одно лишь заманчивое желание попробовать нырнуть поглубже в прошлое. Парадокс был в том, что сам он, хоть и разработал технологию прыжка, ни разу не испытывал её на себе. Сосредоточиться было совершенно невозможно.

Поняв, что вечер для работы убит, Мошкин вышел на улицу прогуляться. Охрана не дремала, и следом за ним незаметно двинулись две тени.

«Индукторов тщательно отбирают, тренируют и инструктируют, — думал Сергей. — Но кто поручится, что рано или поздно среди путешественников во времени не окажется человека, который преследует свои собственные цели, и он не изменит самовольно место и время точки назначения и не попытается повлиять на будущее? Сможем ли мы не только проконтролировать изменения, происходящие во времени, но даже заметить их? А если такое уже случалось? — с невольным ужасом содрогнулся Сергей, — Возможно, мы уже перешагнули момент, после которого некорректно говорить о линейной истории человечества».

Поздно вечером Мошкин не выдержал, позвонил Осе и сухо поинтересовался, какого именно числа и в каком точно месте произошёл инцидент с противогазом. Ося обрадовался, решив, что Сергей передумал и собирается запустить его в прошлое. Но о том, чтобы отправить во временное путешествие Осю, Мошкин даже и не задумывался — это было бы слишком безответственно. «Схожу сам на разведку, — подумал он. — Ни во что вмешиваться не буду. Просто понаблюдаю за происходящим».

Биополимерные таблетки «Стрела» не полагалось выносить за пределы НИИ, но разве Сергей не был русским человеком? Разумеется, таблетки при себе у него были. Он выпил одну и быстренько нырнул в постель, чтобы тело в момент выхода сознания не упало и не травмировалось. Индуктор перед прыжком во времени должен был максимально расслабиться и сосредоточиться на точке назначения. Но у Сергея не были выработаны навыки релаксации. Родители так и не сумели привить ему практического интереса к йоге. Однако теорию он знал лучше, чем кто бы-то ни было, и был уверен, что справится.

Сергей лежал на диване, любовался трещиной в потолке и пытался себе представить западный фронт Великой Мировой. 22 июля 1918 года. Жаркий день. Яркое солнце. Перепаханное артиллерией поле. Изрытый окопами холм возле французской реки Марны. Поваленные, обугленные деревья. Колючая проволока. Запах пота и железа. На большее фантазии у него не хватало. «Да что же такое? — расстроился Мошкин. — Ничего не получается». Он закрыл глаза и вновь попытался сосредоточиться. 22 июля 1918 года. Жаркий день. А может, он был не такой уж и жаркий? Может, шёл дождь? Надо было проверить поточнее, теперь, увы, поздно. Холм, окоп, Гирш Геллер, Конрад Клейст, их безымянные однополчане. На днях французы отбили наступление немцев, и теперь те вынуждены обороняться.

«Интересно, а как таблетка сработает, если у человека слабое воображение или если он сильно отвлекается?» — совсем не к месту подумалось ему.

«Какая ещё таблетка?» — услышал он в ответ грубоватый мужской голос.

«Ты кто?» — спросил Сергей и в испуге открыл глаза. Он увидел над собой тяжёлые, тёмно-зелёные склонившиеся ветви каштана, хотел повертеть головой, чтобы осмотреться, но шея не слушалась.

«Цыц! Веди себя смирно, — приказали ему. — Я Гирш Геллер, а ты кто такой и откуда явился?»

«Гирш знает русский язык!» — изумился Мошкин.

«Какой ещё русский? Охренел, что ли? Мы по-немецки разговариваем, — сварливо отозвался Геллер. — Ты кто такой и что тебе надо? Шпион, что ли?»

Что-то во всём этом было не так. В НИИ прошло уже около пятисот полевых испытаний с посещением прошлого. Неподготовленный перципиент почти никогда не воспринимал информацию, передаваемую индуктором. Он даже не чувствовал его присутствия. После длительных тренировок лишь самые способные могли слабо воспринять появление чужого сознания. Но диалога между двумя сознаниями не было зафиксировано ни разу! Контакт! Сергея переполнила радость совершающегося на глазах потрясающего открытия. Предстояла крайне интересная работа.

«Меня зовут Сергей Мошкин, — медленно и отчётливо произнёс он. — Я из будущего. Из 2011 года».

«Я сплю?» — поинтересовался Гирш.

«Хорошо бы он поверил в то, что спит», — мелькнуло в мыслях Сергея.

«Ясно. Не сплю, — озадаченно произнёс Гирш. — А зачем ты сюда явился? Ты случайно не вестник смерти?»