Проект Рози - [54]

Я повернулся к Рози и улыбнулся. Про сестру и травлю в школе я ей уже рассказывал. Заявление о психических расстройствах было совершенно справедливо, хоть я и включил в определение «семьи» себя. Где-то в медицинских архивах хранится моя история болезни двадцатилетней давности с неподтвержденными диагнозами «депрессия, биполярное расстройство? ОКР?[26] шизофрения?» Знаки вопроса не случайны: несмотря на мое ярко выраженное депрессивное состояние, окончательный диагноз мне так и не поставили — хоть психиатры и пытались втиснуть меня в какую-нибудь упрощенную категорию. А источник моих проблем — в том, что у меня мозги устроены не как у большинства. Отсюда, а не из-за врожденного заболевания все психиатрические симптомы. Конечно, я страдал от депрессии: у меня не было друзей, секса и общения — опять же в силу несовместимости с окружающими. Мою дотошность и щепетильность ошибочно интерпретировали как манию, а страсть к порядку и организованности — как обсессивно-компульсивное расстройство. Маленькие подопечные Джулии из группы Аспергера, возможно, сталкиваются с теми же проблемами. Однако им уже поставили диагноз. Оставалось надеяться лишь на то, что психиатрам хватит ума применить принцип «бритвы Оккама»[27] и увидеть, что проблемы этих детей связаны с особым устройством их мозга.

— И что случилось в твой двадцать первый день рождения? — спросила Рози.

Неужели она прочитала мои мысли? В тот день я решил, что мне необходимо выбрать новое направление в жизни: любые перемены были лучше, чем застой в яме депрессии. Я действительно представлял себя в яме.

Я рассказал Рози лишь часть правды. Обычно я не праздную свои дни рождения, но в тот год мои родители настояли на семейном торжестве и пригласили многочисленных родственников и друзей семьи, пытаясь восполнить отсутствие друзей у меня.

Мой дядя произнес речь. Я понимал, что это дань традиции — высмеивать виновника торжества, но дядя так вдохновился своей способностью смешить, что не мог остановиться и рассказывал истории, одну за другой. Я с ужасом обнаружил, что ему известны некоторые очень личные подробности моей жизни, и догадался, что информацией с ним поделилась мать. Она тянула его за рукав, призывая замолкнуть, но он не обращал на нее никакого внимания, пока не заметил, что она плачет. Правда, к тому времени он уже разболтал как обо всех моих ошибках и ляпах, так и об их позорных последствиях. По его рассказам выходило, что я типичный компьютерный гик. Поэтому я решил измениться.

— И стать гиком в области генетики, — сказала Рози.

— Цель на самом деле была иная, — возразил я.

Чего нельзя сказать о результате. Я выбрался из одной ямы и угодил в другую. Где же этот стюард с едой?

— Расскажи мне еще что-нибудь о своем отце.

— Зачем тебе это?

Не сказать, что меня очень интересовало зачем. Мой вопрос был скорее вежливым эквивалентом «хватит об этом». Трюк подсказала мне Клодия, когда учила меня отвечать на трудные вопросы личного характера. Я помнил ее совет не злоупотреблять им. Но сейчас был как раз подходящий случай, к тому же первый в моей жизни.

— Просто хотела посмотреть, не отец ли виноват в том, что ты такой вот… куку.

— Я не куку.

— Хорошо, не куку. Извини, я не хотела тебя обидеть. Но, согласись, ты ведь не такой, как все, — сказала Рози, аспирантка факультета психологии.

— Согласен. «Куку» означает «не как все»?

— Да нет, это означает, что я неудачно выразилась. Давай по новой, ладно? Я спросила, потому что мой отец виноват в том, что я вот — куку.

Неожиданное заявление. Если не считать беспечного отношения к своему здоровью, Рози никогда не демонстрировала признаков умственной недостаточности.

— И в чем выражается твое куку?

— В моей жизни полно всякого дерьма. И я не так чтобы очень с ним справляюсь. Понятно излагаю?

— Конечно, — сказал я. — Происходят нежелательные события, и тебе не хватает определенных навыков минимизации их воздействия. Когда ты назвала себя «куку», я решил, что есть некоторые проблемы в твоей личности, которые ты хочешь устранить.

— Нет, мне вполне комфортно в собственной шкуре.

— Так в чем же тогда проявляется разрушительное влияние Фила?

У Рози не было готового ответа на этот архиважный вопрос. Возможно, это был один из симптомов ее куку.

— Блин, ну где же еда? — наконец заговорила она.

Рози отлучилась в туалетную комнату, и я воспользовался возможностью распаковать подарки Джина и Клодии. Они подвезли меня в аэропорт, так что отказаться от подарков было невозможно. Мне повезло, что Рози отошла, когда я развернул упаковку. Подарок Джина являл собой новую книгу сексуальных поз — с надписью «На случай, если у тебя иссякнут идеи». Ниже Джин нарисовал символ гена, который обычно заменяет ему подпись.[28] Подарок Клодии — куда приличнее, но совершенно не относился к цели поездки: джинсы и рубашка. Одежда, конечно, всегда пригодится, но я уже упаковал запасную рубашку, а необходимости в лишней паре джинсов на восемь дней поездки попросту не видел.

Джин снова не угадал текущее состояние моих отношений с Рози, что неудивительно. Я и сам не мог объяснить, зачем пригласил Рози в Нью-Йорк, а Джин смоделировал ситуацию исходя из своих представлений о мире. По дороге в аэропорт я попросил у Клодии совета, как мне вести себя, учитывая, что придется проводить столько времени в компании чужого человека.