Проект Повелитель - [65]

– Они. Но я думаю, обойдется. Вы здесь посидите, я сам к ним выйду.

– Максим, даже стань ты мишкой косолапым, ты не справишься с ними один.

– Кем?

– Медведем, как ты давеча превращался.

Вот оно что! А они скрывали от меня, мямлили что-то. Себя-то со стороны я не видел.

Проблеск гордости и некоего самоуважения мелькнули у меня. Неплохо. Этим собакам стоило меня уважать и бояться. Хотя не собаки они, прав Косой, не собаки.

– Попробую договориться. Только вы не… Словом, если шума не будет, не стреляйте.

– Максим, – испытующе посмотрел на меня Хаймович, – ты зря не геройствуй. Это тебе не рой с коллективным разумом, а дикие собаки.

– Попытка не пытка, – сказал я и, чтобы больше не оттягивать неизбежное, с бьющимся сердцем переступил порог комнаты, прикрывая за собой дверь. Так же тихо и нежно открыл входную дверь и, выйдя на крыльцо, присел на корточки. Так удобней им в глаза смотреть.

Пятеро псов сидели полукругом передо мной. Десять глаз тяжело, не моргая, уставились на меня. Они ловили каждое мое движение. И хоть сидели они вполне свободно, хвосты были вытянуты по струнке. Я знал, что набросятся они мгновенно, если что…

Поэтому, сидя на корточках, я вполне мог их обдурить. Как далеко я могу прыгнуть из этого положения, они понятия не имеют. И прием этот на других собаках проверен и испытан не раз. Ну что ж, пора с ними потолковать. Настроившись на более крупного кобеля в центре, я мысленно спросил:

– Зачем пришли? Кроме смерти, вы ничего здесь не найдете.

– Ты один. Зачем угрожаешь?

Недовольное ворчание. Верхняя губа приподнялась, обнажая клыки.

– Я не один, и ты это знаешь. Незачем врать.

– Моим соплеменникам несвойственно вранье… Мы не то что презренные… – непонятное определение, видимо относящееся к нам, двуногим.

– Вы пришли за добычей? Вам мало?

– Нет. Но мы не успокоимся, пока не убьем всех..

– Вы голодны? Кобель фыркнул.

– Вы наши враги изначально.

– Так о чем ты хотел поговорить?

– Ты не такой, как они, ты перевертыш, и, кроме того, ты в честном бою убил вожака. Можешь уйти.

– О, как! Только они мое племя, и я их не брошу. И, кроме того, – я оскалился, тоже показывая зубы, – убивший вожака сам становится вожаком!

Тут я, как говорится, попал в десятку. Псы оживились и даже попытались привстать.

Но главный так зыркнул на них, что они присели назад.

– Не забывай, что ты не один из нас!

– Разве я сказал неправду?

– Правду, но тебя она не касается!

– Потому что тебе невыгодно, чтобы я стал вожаком? Ведь вожак сейчас ты?!

И он прыгнул. Я предчувствовал это. Поэтому натолкнулся он не на смешного человечка, нелепо сидящего на корточках, а на распрямленную пружину с ножом в левой руке.

И она вспорола ему брюхо снизу вверх, пока правой рукой я отводил его оскаленную пасть. Он отчаянно взвизгнул и отлетел от меня метра на четыре. Псы, не ожидавшие такого поворота, повскакивали со своих мест и устремились ко мне.

– Сидеть! – рявкнул я на них не только мысленно, но в полную глотку.

И они отступили. Грудь моя высоко вздымалась, словно после долго бега. Куй железо, пока горячо, успех надо закрепить.

– Кто теперь вожак?! Ну?! Кто вожак?

Мысленно же я говорил: кто не признает меня, отправится следом! В кусты смородины, со вспоротым брюхом!

Окровавленная рука сжимала нож. И именно к этой руке подошел сначала один пес, поджав хвост под брюхо. Он обнюхал руку и лизнул в знак преданности. То-то же! Я оскалил зубы. Подошел еще один, усиленно подметая хвостом двор и прижав уши. К оставшимся двум я подошел сам, свалил их на землю, ухватив за загривки. И они подняли лапы, открывая серые мягкие животы. Я не удержался, провел правой по брюху. Пес настороженно следил за моей рукой. Двое первых оказались за спиной, но я, не упуская их из виду, мысленно зарычал, а когда обернулся, они сидели, прижав уши.

Дело сделано! Сердце ликовало.

Скрипнула, приоткрываясь, дверь, выглянул Хаймович:

– Эй, Маугли, не забудь им сказать, что вы одной крови.

– А кто такой Маугли?

* * *

Небольшой пригорок перешел в низменность. Сосновый бор, перемежающийся березами и кедрами, уступил место елкам и пихтам. Лес потемнел. Пихтовая горечь стояла в воздухе, забивала нос и оседала на нёбе. Лис сплюнул этой горечью. Не любил он такие места. Из-за несносного хвойного аромата не учуять было ни добычи, ни врага. Одно хорошо – зверье в этих местах тоже не задерживалось. То ли неприветливость ельника, то ли запах этих мест был ему не по вкусу. Толстый ковер хвои, сухой и пружинистый на пригорке, стал проваливаться под ногами. И в глубоких следах заблестела вода. Болото близко. Руслан замедлился, озираясь по сторонам. И что он мог учуять, если и тонкий нюх Лиса пасовал в таких местах?

– Рус, ты чего?

– Да вот смотрю. Не было тут болота раньше. Или не туда мы забрели?

– Ну ты, брат, даешь? Не вчера родился. Охотник в лесу заблудился? Кому сказать, засмеют!

– Тсс! Не в этом дело! – скривился Руслан.

– А может, леший запутал? Так давай одежку наоборот наденем и всего делов!

– Ты еще голову с жопой местами поменяй, чтоб он помер со смеху!

– Не, ну правда, так старики советуют.

– Мало ли что они советуют! Мне вон на Настьке жениться присоветовали.