Проект «Платон» - [2]

Шрифт
Интервал


Мужчина остановился, приветливо улыбнулся объекту неожиданной встречи, и, подавшись вперёд, широко развёл руки в душевном жесте «кого я вижу!» Внезапно по его лицу пробежало лёгкое беспокойство, он сделал несколько аккуратных шагов, приветственный жест сменился упреждающим. Судя по мимике — он увещевал. Как добрый дядюшка увещевает расшалившуюся племянницу. Антон как раз подумывал, не выйти ли на улицу покурить, заодно и рассмотреть что да как, из чистого любопытства. Но внезапно импозантный мужчина упал.

Свитальский вернулся к стакану.

Пусть кто-то другой первым выйдет из бара и обнаружит тело. Кто-то из тех, кто потерял последний драфт чужого сценария, так и не написав своего. Кто-то из тех, кто вовремя не согласовал графики и не отнёс на подпись договоры. Кто-то из тех, кто арендовал дорогостоящее оборудование и угробил его. Кто-то из них, из кричащих сейчас за соседними столами о том, что они не чувствуют выходных. Пусть и в их социальной сети будет праздник. Возможно, они даже успеют сделать селфи с телом до приезда полиции.

В том, что импозантный холёный мужчина за пятьдесят, определённый Свитальским как Господин Торговец, стал телом, — Антон ни секунды не сомневался. Он прекрасно знал, как падают люди, схватившие обширный инфаркт, а как — поймавшие крохотную пулю. Выстрела не было слышно, но мужчина очень характерно осел на тротуар. От неожиданности. Пока не от боли. Возможно, её он не успел почувствовать. Пока импульс от рецепторов околосердечной сумки дойдёт до соответствующих «диспетчерских» мозга — отдавать распоряжения будет некому. Выстрел — это всегда неожиданность. Та неожиданность, с которой даже самый великолепный манипулятор уже ничего не может поделать. Пуля — не камешек. Её не вытряхнешь. Даже если сознание ожидает нечто подобное — для тела это всегда чертовски неожиданный опыт! Зачастую последний.

Не в привычках и не в интересах Антона Свитальского было находиться рядом с местом преступления. И, тем более, обнаруживать тело. Решив, что купюры покойного с лихвой хватит за выпивку обоих, включая чаевые, Антон пошёл искать туалет, нечаянно забрёл в служебные помещения, и растворился через чёрный ход.

Что-что, а растворяться Свитальский умел.

Глава первая

Расположившись на сходнях Бережковской Набережной, Иван Ефремов размышлял как ему дальше жить.

Нет, в жизни Ивана всё было и есть хорошо. Если не сказать прекрасно. Но разве это помеха размышлению о том, как жить дальше? Даже если в неполные тридцать ты не просто Иван, а уже вполне Иван Алексеевич. Потому что доктор наук. Да-да, доктор медицинских наук, Иван Алексеевич Ефремов.

Иван Алексеевич вытянул ноги: не разуться ли? Не помочить ли ножки? Темно, тепло, и нет никого. Только машины проносятся. И редкие велосипедисты. Никому нет дела до того, обутый ты сидишь в темноте на сходнях или босой. Даже если сидящий там — доктор медицинских наук. Но! — не в Москва-реке, нет. Ещё кожа облезет. И вообще, несолидно, если ты заведуешь кафедрой… Стоп!


Иван вскочил, запустив пальцы в волосы.


— Чёрт! Я же согласился!

— И не просто согласился — впереди паровоза бежал! А теперь чертыхаешься? Где логика?


Иван даже не вздрогнул. И не удивился. Настолько он привык к неожиданным появлениям своего задушевного друга, которого считал братом. Угадать когда и откуда появится Антон, было невозможно. Впрочем, как и напугать Ивана сим явлением. Они были знакомы с раннего детства, и, пожалуй, не помнили себя один без другого.


— Конечно, бежал! Давно приехал?


Антон пожал плечами. То ли не зная, что ответить, то ли не считая нужным отвечать на всякие глупости. Впрочем, Иван и не ждал ответа.


— Это же Илья Николаевич! Его Светлость, чёрт его дери, Виддер! Как я мог не согласиться?! Даже не зная, что это за проект такой! «Платон»! Вот тоже ещё названьице!


Иван беспомощно улыбнулся и развёл руками. Антон посмотрел на друга со скепсисом и иронией. Он чаще всего именно так смотрел на Ивана: с оберегающим скепсисом и спасительной иронией. Иван всегда был слишком восторжен, до степени: эйфоричен. Он как дитя видел этот мир как бездну удивительных возможностей. Не боясь в неё упасть, полагая, что это совершенно не обязательно. Можно парить. Конечно, можно. Если ты птица!


— Но тебе Создатель не дал крыльев.

— Что?! А!


Иван рассмеялся. Частенько создавалось впечатление, что товарищи слышат мысли друг друга. Возможно, это было не только впечатление. Ещё подростками они увлеклись разного рода духовными практиками, и одно время постоянно сидели на берегу Волги, постигая искусство концентрации и чтения мыслей. Мысли читать не удавалось, хотя однажды на отлично удалось переохлаждение. Их чудом удалось спасти, хотя Антон вернулся к жизни куда быстрее. Он всегда был пластичней Ивана.


— Я совсем не такой восторженный идиот, коим ты меня полагаешь! — заметил Иван. — Я давно вырос. И я учёный, чёрт возьми! Если уж и предполагать за кем из нас оторванность от реальности — то вовсе не за мной. А вот ты разбазарил, и продолжаешь разбазаривать свои совершенно удивительные способности!


Иван многозначительно посмотрел на Антона. Ему частенько хотелось взять на себя роль ментора. Хотя с самого раннего детства было отлично известно, кто именно не забудет в поход соль, спички и прочие исключительно прозаические составляющие бытия. И это был вовсе не Иван. Пришла очередь Антона рассмеяться.


Еще от автора Татьяна Юрьевна Соломатина
Акушер-ха!

Эта яркая и неожиданная книга — не книга вовсе, а театральное представление. Трагикомедия. Действующие лица — врачи, акушерки, медсестры и… пациентки. Место действия — родильный дом и больница. В этих стенах реальность комфортно уживается с эксцентричным фарсом, а смешное зачастую вызывает слезы. Здесь двадцать первый век с его нанотехнологиями еще не гарантирует отсутствие булгаковской «тьмы египетской» и шофер «скорой» неожиданно может оказаться грамотнее анестезиолога…Что делать взрослому мужчине, если у него фимоз, и как это связано с живописью импрессионистов? Где мы бываем во время клинической смерти, и что такое ЭКО?О забавном и грустном.


Приемный покой

Эта книга о врачах и пациентах. О рождении и смерти. Об учителях и учениках. О семейных тайнах. О внутренней «кухне» родовспомогательного учреждения. О поколении, повзрослевшем на развалинах империи. Об отрицании Бога и принятии его заповедей. О том, что нет никакой мистики, и она же пронизывает всё в этом мире. О бескрылых ангелах и самых обычных демонах. О смысле, который от нас сокрыт. И о принятии покоя, который нам только снится до поры до времени.И конечно же о любви…


Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61

Мальцева вышла замуж за Панина. Стала главным врачом многопрофильной больницы. И… попыталась покончить с собой…Долгожданное продолжение «бумажного сериала» Татьяны Соломатиной «Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61». Какое из неотложных состояний скрывается за следующим поворотом: рождение, жизнь, смерть или любовь?


Роддом. Сериал. Кадры 1–13

Роддом — это не просто место, где рожают детей. Это — целый мир со своими законами и правилами, иногда похожий на съемочную площадку комедийного сериала, а иногда — кровавого триллера, в котором обязательно будут жертвы. Зав. отделением Татьяна Георгиевна Мальцева — талантливый врач и просто красотка — на четвертом десятке пытается обрести личное счастье, разрываясь между молодым привлекательным интерном и циничным женатым начальником. Когда ревнуют врачи, мало не покажется!


Акушер-Ха! Вторая (и последняя)

От автора: После успеха первой «Акушер-ХА!» было вполне ожидаемо, что я напишу вторую. А я не люблю не оправдывать ожидания. Книга перед вами. Сперва я, как прозаик, создавший несколько востребованных читателями романов, сомневалась: «Разве нужны они, эти байки, способные развеселить тех, кто смеётся над поскользнувшимися на банановой кожуре и плачет лишь над собственными ушибами? А стоит ли портить свой имидж, вновь и вновь пытаясь в популярной и даже забавной форме преподносить азы элементарных знаний, отличающих женщину от самки млекопитающего? Надо ли шутить на всё ещё заведомо табуированные нашим, чего греха таить, ханжеским восприятием темы?» Потом же, когда количество писем с благодарностями превысило все ожидаемые мною масштабы, я поняла: нужны, стоит, надо.


Роддом. Сериал. Кадры 14–26

«Просто в этот век поголовного инфантилизма уже забыли, что такое мужик в двадцать пять!» – под таким лозунгом живет и работает умная, красивая и ироничная (палец в рот не клади!) Татьяна Мальцева, талантливый врач и отчаянный жизнелюб, настоящий Дон Жуан в юбке.Работая в роддоме и чудом спасая молодых мам и новорожденных, Мальцева успевает и в собственной жизни закрутить роман, которому позавидует Голливуд!«Роддом. Сериал. Кадры 14–26» – продолжение новой серии романов от автора книги «Акушер-ХА!».


Рекомендуем почитать
Летят!

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Крах Мартофана

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Красивая жизнь

Любовь нельзя купить… особенно если ее уже тебе подарили… и тем более если она взаимна…


Рассеченная плоть

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Доминант

Оконченное произведение. Грядет вторая эра воздухоплавания. Переживут ли главные герои катаклизм? Что ждет их в новом мире? Открытие забытых небесных островов, продолжение экспансии островитян, восстания челяди,битва держав за место под солнцем на осколках погибающего континента. Грядущий технологический скачек, необычная заморская магия, новые города, культуры и жизненный уклад содрогнут когда-то единую Некротию...


Запретная Родина

Смешиваясь, черное и белое создают серые будни. Или это не так? Возможно, именно благодаря их соединению рождаются красочные оттенки жизни? Фрэйа снова отправится в иные миры – находить собственную гамму любви, учиться слушать голоса своих душ. Ей предстоит узнать, что, несмотря на удивительные дары, открываемые в человеке Промежутком, реальности ценят искренность обычных человеческих чувств. В приключениях она обретет новые мечты и попытается отыскать сокрытое место, где возможно первозданное, чистое счастье – таинственную и прекрасную Родину.