Проект "Орион" - [9]

— Выглядеть моложе своих сверстниц, даже не знаю, как я это переживу, — Алисса тихо засмеялась.

— Ваш муж, увидев вас через двадцать с лишним лет, будет приятно удивлен.

— Не сомневаюсь.

— Как, кстати, он воспринял это? Я имею ввиду ваше участие в этом проекте?

— Не очень, по крайней мере поначалу. К тому моменту, как я вернусь, он будет уже далеко не молод, даже моей дочери будет уже за тридцать. Были скандалы, ругались… он хотел, чтобы я осталась, но я настояла на своем. Он тоже долго не сдавался, но в один вечер, я помню это как сейчас, он подошел ко мне и сказал, что если он доведет меня, и я откажусь от проекта из-за него, то его жизнь со мной превратится в ад. Так выглядело его согласие…

— И с адом он, конечно, был прав?

— Разумеется.

— Тяжело, наверное, состоять в браке с астронавтом, особенно, если это женщина.

— Никогда не состояла в браке с астронавтов-женщиной, не могу сказать, — снова засмеялась Алисса.

— Он ведь у вас не из НАСА?

— Нет, он преподает физику в университете. Мы учились с ним на одном курсе. Космос это не его. Он не притягивает его так, как меня. Говорит, «пока не познаю все на Земле, в космос ни ногой». Здесь я с ним согласна, одного инопланетного существа в нашей семье достаточно.

— А ваша дочь? Как ее зовут?

— Дженни.

— Сколько лет Дженни?

— Через три дня будет двенадцать.

— И как Дженни отнеслась к тому, что мама вернется очень не скоро?

— На удивление, достаточно спокойно. Когда я узнала, что я прошла и меня приняли в команду, я посадила ее на колени и долго с ней беседовала. Я рассказала, что у меня такая работа, что я не могу отказаться от этого и что если она взрослая девочка, то он меня поймет. И мне кажется, она меня поняла! А если и не поняла, то рано или поздно поймет.

— Она тоже хочет пойти по стопам матери?

— Да, она у меня помешанная на космосе! Она просмотрела все фильмы, прочитала уже все книги, ну, естественно, не специальную литературу, а ту, которую может понять в ее возрасте. Думаю, что династия астронавтов в нашей семье на мне не закончится!

— Будете по ней скучать?

— Естественно. Она и мой муж это то, чего мне будет действительно не хватать.

— Хорошо, когда дети продолжают дела своих родителей. У меня, например, было все по-другому, мой отец очень хотел, чтобы я пошел по его стопам и стал адвокатом, я даже несколько лет проработал в компании своего отца, пока, наконец, окончательно не понял, что это не мое и что моя душа лежит к журналистике. Впрочем, обо мне мы поговорим, когда вы вернетесь и у нас будет уйма свободного времени… Возвращаясь к вам, все-таки, в двух словах, почему вы решили лететь?

— Вы думаете у меня был выбор?

— Вряд ли вас принуждали.

— Выбора у меня не было. Я не могла не согласиться. Космос для меня это все, редкие люди наслаждаются своей работой так, как наслаждаюсь ей я. Если бы я отказалась и мое место ушло кому-то другому, я бы ненавидела себя за это до конца своих дней. Я бы считала себя каким-то никчемным существом, которому дали такой шанс, а он им просто не воспользовался.

— Но ведь это не обычный полет. Ведь это полет длинною в жизнь!

— Именно! И именно в этом его притягательность для меня. Это как прыжки с парашютом. Я помню, как прыгала первый раз, помню, как подходила к самолету и у меня от страха подкашивались ноги. Помню, как у меня сердце провалилось куда-то вниз живота, когда мы поднялись на три тысячи футов и прозвучала команда подойти к открывшейся двери для прыжка. Я нерешительно подошла к самому краю, мне что-то кричали, но я не слышала. Кто-то коснулся меня, но я не понимала ничего от страха. Потом кто-то толкнул меня, и я вывалилась. Помню, я визжала, как зарезанная, почти до самой земли, помню, как рассказывала всем своим друзьям и знакомым про ощущения целую неделю после этого… Но потом был второй прыжок, третий, десятый… С каждый последующим прыжком, эмоций и адреналина было все меньше и меньше и, наконец, прыжки превратились в обычную рутину. То же самое и здесь. Я много раз бывала в космосе, я помню своей первый полет, он оставил массу эмоций и ощущений. Последние секунды перед стартом, команда «подъем» в наушниках, толчок и сильные перегрузки несколько минут. Потом выход на орбиту и первое в своей жизни ощущение невесомости. Это было так необычно, так интересно. Но потом снова полет и снова, потом шаттл «Колумбус», полеты становятся простой работой, эмоции притупляются, и начинает хотеться чего-то другого…

— И «Орион», это то другое для вас?

— Да… другие горизонты, другие масштабы и ощущения. Быть первым всегда тяжело, но и так чертовски интересно.

— Но вас пугает неизведанность?

— Она же меня и манит туда! Как, в свое время, неизведанные земли манили первооткрывателей, так и космос, далекий космос, с неизведанными планетами, манит меня сейчас!

— Как далекая Индия Колумба!

— Да… как Колумба. И здесь мы с ним похожи. Мы первыми открываем что-то новое, рискуем ради новых просторов, которые будут открыты перед человечеством. Не полетела бы я, полетел бы кто-то другой, скорее всего, менее опытный, менее подготовленный, чем я. Но я, повторюсь, себе не простила бы этого до конца дней!