Проект «Омега» - [3]

Сигнал прервался. Что они должны «ловить», Говоров не услышал. Он нажал кнопку вызова:

– Жека, что у тебя, как слышишь меня?

Андромеда бесшумно встала и оказалась у него за спиной, пристально разглядывая, как данные второго пакета заполняют пустоты.

– Что с Евгением?

– Связь пропала, – рассеянно отозвался Говоров. Он терпеть не мог, когда начальница так делала – вставала у него за спиной: у нее точно такой же экран, с точно таким же функционалом, откуда эта любовь наблюдать из-за плеча и все контролировать? Нервно повел плечом, будто сбрасывая взгляд начальницы, переключил связь на соседнюю волну: – Оператор 2-14, Жека, как слышишь меня, прием?

– Обнови данные пеленга, – посоветовала Андромеда.

Он и сам знал, что это надо делать по протоколу, но боялся: вот она, синяя точка, обозначающая его друга и товарища Жеку, а обновит… вдруг ее не станет?

Зафиксировав последние координаты шлюпки техника, он обновил карту: синие точки планомерно собирались в один квадрат, откуда их должен был забрать на борт основной корабль. Девятнадцать вместо двадцати, он пересчитал трижды. Сверился с реестром позывных, Жеки среди заявивших о готовности перейти на борт, не оказалось.

«Где же ты?» – сердце болезненно сжималось в тугой узел.

Говоров вызвал диспетчера шлюзового отсека:

– Скажи, у тебя шлюпка 2-14 отображается?

– Нет. Шлюзы закрыты, на борт вернулись девятнадцать из двадцати техников и один рембот. Я хотел с вами связываться, думал, 2-14 какое-то поручение по программе производства работ выполняет.

Говоров почувствовал, как по спине стекла струйка холодного пота, порывисто выдохнул. Мигнул сигнал внутренней связи – это был Ерофеев, бригадир инженеров-техников.

– Ребят, Трофимова вы не просили задержаться? – Ерофеев шумно сопел в динамик, очевидно, бежал.

– Нет. Он должен был вернуться на борт со всеми.

Створки распахнулись, в штаб экспедиции, стремительно вошел Ерофеев, одновременно отключая внутреннюю связь на интеркоме.

– Я видел, как его шлюпка снизила скорость и отстала от основной группы. Вызвал Трофимова, он ответил, что «щас-щас» и отключился. Повторный вызов проигнорировал…

– Проигнорировал – это сбросил входящий сигнал или не ответил? – Андромеда, скрестив руки на груди, по-прежнему стояла за спиной у Говорова.

Ерофеев с шумом опустился на свое рабочее место:

– Не принял сигнал… Какая разница?

– А такая, что или у него проблемы со связью, или с головой…

Говоров, не отрываясь от экрана, напомнил:

– Он первым предложил перенести четвертый этап на завтра, сославшись на бурю. Не мог он просто так рисковать… Да и незачем ему…

В отличие от него, для Жеки эта экспедиция – рядовая работа. Ему без разницы, на каком объекте работать, никаких амбициозных планов по открытию прародины человечества он не лелеял. Просто качественно выполнял свою работу. И вот почему-то отклонился от инструкции и пропал: Говоров раз за разом проверял все запасные волны, активировал датчики слежения и маячки, вызвал изображение с внешних визиров шлюпки.

– Он мог уйти на теневую сторону, – предположила Андромеда. – Или спуститься ниже грозового фронта, сигналам мешают помехи.

Говоров встал:

– Я отправлюсь его искать.

Андромеда отозвалась спокойно и категорично:

– Нет. Вы займетесь исполнением своих прямых обязанностей, а поиском Трофимова займутся те, кто имеет для этого квалификацию и опыт.

– Но…

Начальница уже вызывала по интеркому старшего помощника корабля. После короткого разговора с ним, сообщила:

– Им нужно скорректировать высоту орбиты, капитан опасается, что буря заденет и наше оборудование. Хотят перестраховаться.

– Что значит «перестраховаться»? – Говоров почувствовал, как у него краснеют уши.

– Они созывают совещание, – Андромеда повысила голос, – чтобы выработать наиболее приемлемую тактику. А до этого момента выясняют, что с бортом Трофимова.

* * *

Говоров прекрасно знал борт Жеки Трофимова – небольшое техническое судно, похожее на батискаф. Оно было предназначено для работы на околопланетной орбите, выполнения мелкого ремонта в космосе, не имело посадочного модуля и возможностей маневрирования в атмосфере. Если Женькин борт пересек штормовой фронт, потоком низкого давления его могло затянуть под облака, напитанные статическим электричеством и радиацией. И выбраться из такой ловушки его неуклюжей шлюпке просто не было шансов.

– NZ204 – ни разу не курорт, – Говоров скосил глаза на экран, на незаполненные данными пустоты. – Я понимаю капитана, он в ответе за сохранность корабля, обеспечение его живучести. Но вы, Софья Викторовна… Вы же отвечаете за участников экспедиции, верно?

Андромеда бросила на него суровый взгляд:

– Что ты предлагаешь, Саша?

– Я предлагаю взять катер, вроде «Калинки», который сможет при необходимости снизиться до поверхности NZ204 и даже сесть на нее. И выяснить на месте, что с Трофимовым.

– Для этого тебе надо сперва узнать, где он.

Словно услышав ее слова, сигнал с маячка со шлюпки Трофимова прорвался сквозь пелену облаков. Громов бросился к дешифровщику: на экран выпорхнуло короткое, не дольше полутора секунд видео с поверхности NZ204 – коричнево-красные облака, почти черные причудливые силуэты скал, закрывающие горизонт, и – совсем рядом – словно фасеточные глаза стрекозы, сферические образования. В кадр попал покореженный фрагмент обшивки с частью бортового номера аппарата – свидетельство его повреждения при падении.