Проект «Нужные дети» - [76]

Нокдаун! — определил я. Медлить было нельзя, и я сходу атаковал одного из бугаев, влепив ему от души каблуком по загривку. Детина кувырком полетел на пол, сбив по пути какую-то тумбочку. Краем глаза я успел заметить, что Ласка, захлопнув предусмотрительно дверь и обезопасив наши тылы, храбро атаковала третьего охранника, который оказался на голову ее выше. Теперь Белогору остался лишь эспер.

Однако, отвлекшись, я недооценил своего противника. Лишь включившаяся в боевой ритм натренированная сторожевая система организма спасла меня от ответного «гостинца». Я не видел самого удара, но как бы почувствовал намерение бугая и чуть качнулся в сторону, когда его здоровенный кулак просвистел в сантиметре от моего затылка, скользнув по взъерошенным волосам.

Тело мое ответило на атаку автоматически. Правая рука метнулась вверх, блокируя локоть промахнувшегося противника, а мой левый локоть, усиленный полуразворотом корпуса, с хрустом впечатался в его ребра с левого бока. Прием очень жесткий, обычно после него следует как минимум глубокий нокдаун, а то и нокаут. По здесь получилось почти как в американских боевиках, где герои молотят друг друга почем зря и — ни синяков, ни ссадин, ни разбитых носов. Парень на мой удар только крякнул и попытался достать ногой мое колено. Увернувшись, я в ответ врезал по колену ему. Слава Создателю, бугай двигался раза в два медленнее меня (я не стал входить в «темп», требующий больших энергозатрат), но силищи у него было за троих! От удара в колено он лишь немного пошатнулся и едва не сцапал меня за плечо.

Попадать в лапы к такому терминатору — себе дороже. Да и время работало против нас. Я на долю секунды отвлекся осмотреть поле брани. Ракитинский противник явно владел основами кун-фу, и Олегу приходилось туго. Ласка тоже с трудом сдерживала натиск своего «великана», больше за счет ловкости, чем силы ударов. Со стороны их поединок отчасти напоминал тренировку с чучелом: его колотишь, а ему хоть бы хны! Лишь Белогор вел бой на равных, постепенно оттесняя эспера в дальний угол коридора, к окну.

Я понял, что пора заканчивать наши игры, не то объявится подмога, и тогда без стрельбы уж точно не обойдется, а в санатории полно детей! Уйдя от очередной неуклюжей атаки своего «спарринг-партнера», я неожиданно вспомнил про парализатор, что дал мне Суркис еще в Томске для, так сказать, «полевых испытаний». Это весьма грозное и в то же время компактное оружие так и приехало со мной, точнее, в сумке Ракитина, в столицу, а теперь преспокойно лежало в кармане куртки.

Я тут же отскочил от своего бугая на пару шагов и выхватил парализатор. Детина, узрев в моих руках «ствол», замер, потом попятился. На его туповатой роже медленно проступил страх понимания. Но мне было не до сантиментов, поэтому я хладнокровно прицелился ему в лоб и нажал на спуск. Парень молча рухнул на пол, будто ему подрезали поджилки. Упав ничком, он сильно ударился лицом о линолеум, раскрашенный под дубовый паркет, и по светлым квадратам рисунка из-под носа охранника поплыла темно-красная струйка.

В тот же миг раздался звон разбитого стекла. Я обернулся и увидел возле подоконника раскрасневшегося Белогора. Похоже, его противник решил не испытывать далее судьбу и сбежать. Жаль, но сейчас надо было срочно выручать наших товарищей.

Я направил ствол парализатора на верзилу, зажавшего Ольгу в углу между столом медсестры и кушеткой и не дававшего ни малейшем возможности оттуда выбраться. Ласка буквально изнемогала, все беспорядочнее отражая точные, тяжеловесные удары. Я цинично выцелил затылок парня и надавил спуск. И ничего не произошло! Я нажал вторично — с тем же эффектом. Разбираться, что случилось с оружием, было некогда. Я сунул парализатор обратно в карман и кинулся на верзилу.

Он, похоже, был опытным бойцом, потому что почувствовал движение за спиной и неожиданно ловко выбросил мне навстречу ногу в классическом ушира-гери.[19] Удар не достиг цели только потому, что я атаковал парня не по прямой, а по тангенциальной траектории, как это принято в русбое. Пропустив ногу верзилы над плечом, я ушел в полуприсед и подсек его опорную ногу, а затем, продолжая разворот, снова выпрямился и нанес добивающий «цеп» каблуком сверху вниз между лопаток.

Парень тяжело впечатался всей тушей в пол и остался лежать без движения. Ласка благодарно взглянула на меня и медленно сползла по стенке на кушетку, уронив тонкие руки. «Господи, да как же она ими отбивалась?! Ведь буквально как спички…»

Позади послышался шум еще одного упавшего тела. Я глянул через плечо: Белогор уже бережно усаживал изрядно потрепанного Ракитина на уцелевший стул в противоположном углу, а его противник-кунфуист скорчился посреди коридора, тихо постанывая и держась за вывернутую лодыжку.

Пристроив Олега, волхв вернулся к выбитому окну и с интересом высунулся наружу. Подойдя к Стасу, я тоже посмотрел вниз. Вопреки нашим грустным предположениям, сбежавший эспер далеко не ушел. Он лежал там, прямо на обочине расчищенной дорожки, на животе, а на нем верхом, заломив экстрасенсу руки, восседал Секач и ухмылялся нам, показывая большой палец.