Проект «Нужные дети» - [75]

— Тогда вы тем более должны понять, что любое внешнее вторжение в устоявшийся распорядок их существования чревато нервным срывом.

— Мы не собираемся их волновать, коллега, — продолжил я свои увещевания, краем глаза заметив, что Ласка, отвернувшись, говорит что-то в усик микрофона, который она успела нацепить вместе с наушниками.

Я понял, что Белогор оповещен о том, что мы нашли секретное отделение, где содержались похищенные дети, и теперь остальное представлялось мне несложным делом. Нейтрализовать полусонного охранника на стуле и въедливого доктора — ерунда. Даже если внутри есть еще парочка дуболомов (что вряд ли, ведь не тюрьма же в самом деле!), то и они не станут какой-то особой проблемой.

— Сейчас сюда подойдет сам директор, — миролюбиво сказал я врачу, — и все окончательно разрешится.

Не прошло и пяти минут, как в холл прибыла вся теплая компания. Господин Энгельс, правда, выглядел неважно. С него градом катился пот, директор то и дело озирался с выражением, будто не мог понять, что он здесь делает. Белогор теперь постоянно держал Энгельса под локоть — похоже, ему очень трудно было сохранять раппорт достаточной глубины. Ракитин, правда, вел свою игру безукоризненно, то и дело оправляя китель и бросая по сторонам сурово-внимательные взгляды.

Секач, завидев меня, сразу подошел и отвел к окну.

— Ты уверен, что детишки именно здесь? — полушепотом спросил он.

— Это именно та дверь, что я видел во время сеанса дальновидения, — твердо сказал я.

— После сигнала Ласки мы перегнали «скорую» к этому крылу здания, и Сыч сообщил, что там есть запасный выход, которым тем не менее пользуются регулярно, даже замок кодовый поставили!

— Значит, мы на верном пути… А чего ждем? Тут всего-то пара охранников.

— Не гони коней, друг. В нашем деле — главное: не спешить. Проколемся, второго шанса не будет. — Секач сжал мой локоть. — Ладно, я пошел наружу для страховки, а вы тут поосторожней!

Он исчез за углом коридора, а я повернулся к остальным.

— Уважаемый Владимир Генрихович, наши помощники с телестудии нашли наиболее удобное место для съемок. Это будет очень показательно для обучения наших курсантов. А сейчас прошу вас открыть отделение аутизма. — Белогор сказал это веско, гулко, держа ладонь директора в своей.

Я невольно отметил стройность речевого паттерна внушения. Да, волхв-то, оказывается, еще и мощный НЛПист! Энгельс буквально поплыл от изящно сконструированной трансформационной фразы. Правильно расставленные кодовые слова — «удобно», «будет», «сейчас» — не оставляли внушаемому ни единого шанса вывернуться из-под суггестивного пресса.

Директор со слабой улыбкой, кивнув, подошел к двери секретного отделения, вынул из кармана пиджака пластиковую карточку, похожую на банковскую, и вставил ее в замок.

— Владимир Генрихович, туда же нельзя… — дернулся было бдительный доктор, но Ласка оказалась начеку. Она сделала неуловимое движение своей нежной ручкой, и врач, слабо охнув, осел обратно на свой стул за стойкой поста.

Охранник на стуле при приближении начальства поднялся, но не посмел ничего сказать, лишь мрачно, исподлобья уставившись на Ракитина, который встал так, чтобы перекрыть бугаю возможность помешать Белогору войти в отделение.

Энгельс потянул дверь на себя, и она с тихим чмоком отворилась. Первыми вошли внутрь Стас и директор, за ними сунулся Олег, но в этот момент там, в отделении, началось движение. Я этого не видел, но почувствовал, как изменились психоэнергетические поля вошедших.

Видимо, что-то учуял и охранник по нашу сторону двери. Он заметно подобрался, и когда мы с Лаской устремились в не успевший закрыться проем, заступил нам дорогу. Вернее, попробовал заступить. Потому что Ольга, не останавливаясь, буквально срубила его жестким сдвоенным ударом, именуемом в народе «кувалда-наковальня». Бугай по-щенячьи взвизгнул и мешком повалился обратно на свой стул. Но мебель не выдержала «ударной» нагрузки, ножки стула подломились, и охранник грохнулся на пол, скорчившись в позе эмбриона.

— Можно было и повежливей, — хмыкнул я, ныряя в дверной проем.

Ласка сзади что-то ответила, но я уже не услышал, потому что в мгновение ока очутился в самой гуще рукопашной! Неприятный сюрприз. Во-первых, охранников в отделении оказалось не два, а четыре. И к тому же один из них — эспер.

Белогору, видимо, сразу удалось его идентифицировать, потому что бился волхв с ним в обычном спарринге, а не на психоэнергетическом плане, как с предыдущим, в «Юности».

Коридор больницы — вообще-то, не место для драки, тем более для стрельбы. Мне хватило пары секунд, чтобы оценить расклад боя. Директор Энгельс счастливо почивал без сознания на диванчике справа от входа. Стас умело вел схватку с эспером и еще одним плотным парнем, видимо, медбратом, потому что к его голому торсу прилагались вполне больничные форменные штаны. А вот Ракитину было туго. На него тоже навалились два ражих охранника (и где они таких бугаев набрали?), и Олег с большим трудом парировал сыплющиеся со всех сторон удары, даже не помышляя о контратаке. На моих глазах он пропустил пару мощных плюх — кулаком в голову и по корпусу ногой — и заметно поплыл.