Проект «Ненормандия», или Эффект критической массы попаданцев - [17]
— Угу. И даже омнитулом при этом не пиликать. Я уж не говорю обо всяких железных инструментах.
— Ясно... Учту на будущее. Что хотел-то?
— Сыграть, — кроган предъявил порядком потрепанную колоду карт.
— Ого. Раритет, — восхитился Вакариан. — На что играем? Предлагаю подзатыльники.
— Тебе сегодня еще не хватило? — изумился кроган, выразительно посматривая на "Мако". Затем понял. — А, так ты, турианская морда, заранее от рассчета отвертеться хочешь! Подзатыльники, ага. Как же.
Вакариан довольно ухмыльнулся, показательно повернув шипастую голову.
— Играть будем на щелбаны, — решил Рекс. — Один, так и быть, прощу, как уже пострадавшему.
— Я два раза ударился! — возмутился турианец.
— По поводу первого — все претензии к Уильямс. Так что, играем?
— Сдавай, — кивнул Вакариан.
Впрочем, их тут же обломал Джокер, заявив:
— Дамы и господа, а также азари! Капитан приглашает группу высадки испытать незабываемые впечатления в рубке радиосвязи, ковер туда уже доставлен. Десять минут вам на завещание, время пошло.
— Ладно, — проворчал Урднот, пряча колоду обратно. — Сначала разбор полетов, потом — щелчки Вакариану.
— Это мы еще проверим, — самонадеянно заявил турианец.
Когда Гаррус и Рекс добрались до рубки, народ, включая пришедшую в себя азари, уже собрался и чинно восседал по креслам.
— Так, — вздохнул подпиравший консоль Шепард, кресла которому на этот раз не досталось. — Вся шайка в сборе. Начинаем воспитательный разбор полетов.
— А что разбирать-то? — удивился Аленко, занявший стратегическую позицию "поближе к выходу" и временами еще косившийся на каменно-спокойную Эшли. — Нам ты втык уже сделал. Или еще кто-то что-то накосячил?
— Действительно, — согласился Гаррус, устраиваясь на свободное место. — В чем смысл собрания?
— Ну, наверное, мне нужно прочитать сознание капитана, — неуверенно предположила Лиара. И тихо добавила. — Только я не умею...
— Поцелуйтесь, — подсказала Эшли. — А дальше тебе природа подскажет.
Азари нервно зыркнула по сторонам и залилась синей краской.
— А зачем? Ведь и так все знаем, — удивился Гаррус.
— Так, народ, ша! — рявкнул Шепард. Обвел изумленно притихшую команду тяжелым взглядом. Продолжил. — Вы, наверное, не заметили, но там, внизу мы положили разумных. Туеву. Хучу. Разумных! Не ботов каких-нибудь. Кто со мной согласен по этому поводу?
Руку поднял мрачный Дженкинс.
— Вот обязательно тебе было сейчас об этом вспоминать, — выдохнул Аленко.
— Лучше так, чем ты сам допер бы. Внезапно посреди боя, — хмыкнул Рекс.
— Вот именно. — Шепард снова осмотрел команду. — За Рекса и Вакариана я более-менее спокоен, у них работа такая. Найлус?
— Все в порядке, — покачал головой турианец.
— Отлично. Эшли?
— Не то, чтобы совсем в порядке. Но вспомни, с чего я начала бенефис здесь, шкипер. Уж если там не сломалась, то не страшно.
Капитан лишь кивнул. Повернулся к следующему.
— Кайден?
— Вот со мной уж точно не в порядке, — пробормотал тот. — Но я выдержу. Честно.
— Ценю твою готовность, — хмыкнул Шепард. — Но в следующую миссию ты пойдешь в прикрытии. Вместе с Лироем.
Дженкинс дернулся, явно собираясь возразить... Но тут же сдулся.
— Да уж... Мне геройствовать вредно, судя по игре.
— Забудь про игру, — отрезал Шепард. — Теперь это жизнь, так что добро пожаловать в реальный мир.
— Какая муха тебя укусила, капитан? — удивился Вакариан.
— Первый фраг, — невесело усмехнулся тот. — Ну, будем считать, все всё поняли, а мое брюзжание — попытка настроить вас на серьезный лад. Поехали теперь дальше. Раз уж тут реальность, данная нам в ощущениях, готовьтесь к тому, что дальше сюрпризов, вроде давешних пиратов, будет больше. Впрочем, даже это — мелочи. Какое основное отличие реальной жизни от симуляции?
— Нет сохраненок, — подсказала Эшли. Шепард молчал.
— Мне не удастся загрызть ракету? — попытался пошутить Вакариан. Шепард криво ухмыльнулся. Но промолчал.
— Время, — выдохнул Аленко. — Враги не станут ждать, пока мы облетим всю Галактику и соберем коллекцию всяких жетонов.
— Именно. Поэтому срочно нужен хитрый план, как успеть везде и сразу. Вносим предложения.
Народ честно задумался.
— Ну, в принципе, критически важна для нас разве что Новерия, — отмер первым Гаррус. — Координаты ретранслятора же. Так что с нее и предлагаю начать.
— Узко мыслишь, — покачал головой Рекс. — Нужны доказательства существования Жнецов. Раньше начнем строить клизму — раньше вставим ее креветкам.
На крогана все удивленно покосились.
— Что? — фыркнул тот. — У меня ведь голова большая, почти как у лошади. Умных мыслей много помещается.
— Все верно, — подтвердил Шепард. — И про ретранслятор, и про... кхм, клизму.
— И про голову, — усмехнулся Вакариан. — Так что, запишем речь Стража на уник?
Капитан и Найлус таинственно переглянулись.
— Вообще-то, — протянул СпеКТР, — Есть вариант получше. Скопировать базы Стража полностью.
— Понадобится протеанский носитель информации, — вскинулась Лиара. — Будь иначе, в игре Шепард не ограничился бы разговором.
Но, поймав на себе взгляды присутствующих, снова посинела и смолкла.
— А у кого есть такая полезная штука? — вопросил коммандер, отвлекая внимание от засмущавшейся общего внимания азари.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.