Продолжим наши игры+Кандибобер - [17]
— Не сама, — говорит. И смотрит в упор сухими, блестящими глазками. Будто решает, стоит ли мне, неразумному дитяти, дать дорогую игрушку или я еще не дорос до нее? Что это с ней? Румянец даже выступил. Четвертый десяток, а такой румянец…
— С кем же ты все это сочинила? — спокойно так спрашиваю, с улыбочкой. И вроде не очень для меня ее ответ важен, зайца раскормленного беру, на место ставлю, на руки дую, гипсовую пыль отряхиваю. — С кем же ты в соавторство вступила?
— С директором.
— Вот как! Что же он еще говорил?
— Говорил, что доволен тобой. Хороший, мол, из него, из тебя, значит, работник получится через годик, а может, и раньше. Говорил, что не побоялся бы даже отдел тебе доверить. И еще он говорил, что хотел бы видеть нас счастливыми.
— Ого! Ты довольно полно отвечала на его вопросы. Во всяком случае, общий язык вы нашли.
— Вася! Ты себе представить не можешь, насколько это простой и милый человек! Я раньше и предположить даже не могла, что… Ну, что он… В общем, ты понимаешь. Думала, он сухарь, а оказывается, нет, представляешь? Шутил, говорил, как с равной… Приятно даже. В конце концов… Кто я для него? Еще он сказал, что хотел бы с тобой сам поговорить. Очень удивился, когда я сказала ему, что ты живешь в полуподвальной комнате.
— О полуподвале он знает уже полтора года, если не больше.
— Но он мог и забыть! Если б ты знал, сколько у него дел! — Зина даже головкой качает, сейчас скорбно пальчиком щечку подопрет… Так и есть. На щеке остается милое такое белое пятнышко. Домашнее. Будто пироги к празднику пекла, чтоб меня, мужа своего, порадовать.
— А про пятьдесят процентов тоже он сказал?
— Да, но это так, между прочим, когда я уже уходила.
— Понятно.
— Ты уверен, что тебе все понятно? — спрашивает она как-то уж очень… С этакой материальной заинтересованностью. И опять испытующий взгляд сухих глазенок.
Обычно Зина играет себя очень хорошо. Искренняя, умная, образованная девушка тридцати двух лет. Честная и бескорыстная. И только иногда, совсем случайно из нее показывается другая Зина. Не такая, к которой я привык и которую знают все. Так из актрисы, играющей королеву, вдруг на мгновенье выглянет она сама — мелкая, пошловатая и жадная до профсоюзных льгот. Выглянет и тут же скроется. И снова королева. Властная, гордая, благородная…
— Что же тут, Зина, понимать… Директор, как коробейник, разложил товар и зазывает покупателей. Все в полном соответствии с древним законом купли-продажи.
— Какой товар? О чем ты говоришь? — Зина старательно делает большие глаза, и в них четко, увеличенно становится видно, что она лукавит и, выдавливая из меня нужные слова, пытается отрезать пути к отступлению, чтобы потом не вздумал я прятаться за недомолвки и двусмысленности.
— Ну как, какой товар, — отвечает за меня В. Т., который счел, что интимная часть встречи закончилась и он может подать голос. Его слова звучат отчужденно, даже с какой-то издевкой, и Зина смотрит на меня с недоумением. — Ну как, какой товар, — повторяю мягче. — Должность, квартира, зарплата… Правда, с нагрузкой, но что делать, все приличное в наше время продается с нагрузкой.
— О какой нагрузке ты говоришь? — глаза Зины становятся еще круглее и откровеннее.
— Сегодняшнее собрание. Согласись, мы с тобой не можем вести себя, как нам хочется. Если я правильно понял, ты советуешь поддержать директора?
— Ты правильно понял.
— Ну вот, а спрашиваешь, какая нагрузка…
Снова коридор, банные лампочки на длинных засиженных шнурах, дробный стук пишущей машинки. Коридор заканчивается тупиком. Две фанерные двери — туалетная и склад ведер, веников, швабр. Медленно приближаюсь к нашему бюро, вхожу, молча протискиваюсь между столами и сажусь на свое место. Вот так. И будьте здоровы. Ощутив под собой продавленное сиденье стула, прикрытое серой тряпочкой, увидев знакомый и ставший уже родным узор чернильных пятен на столе, нащупав ногами стертую планку, чувствую себя уверенней. Я сижу на своем месте. Вопросы есть? Вопросов нет. Можете садиться. Благодарю за внимание.
Бабич углублен в работу. Его перемазанные фиолетовой пастой пальцы ощупывают слова, они двигаются, настороженно примериваются и, наконец решившись, выдергивают неудачное слово вместе с клочьями фразы — никак протест по случаю увольнения буха строчит. Он настрочит. Мастак. Его хлебом не корми — только дай какое-никакое постановление накропать, решение. Большой любитель общественную жизнь в документах оформлять. Историки взвоют от восторга, когда обнаружат его скоросшиватели…
— Да, Вася, тебя директор спрашивал, — говорит Гусятников и внимательно смотрит на меня. — Не знаешь зачем?
— Нет, откуда мне знать, — отвечаю так равнодушно, как только могу. — Он же мне не докладывает. Хочет — вызывает, хочет — передает через Нонну. — Гусятников продолжает смотреть на меня. — По плану, наверное, что-нибудь. Что же еще… О здоровье он вряд ли будет спрашивать… И переменами в личной жизни я его порадовать не могу…
Пойти сейчас? А что скажу? Попросить подумать? Не годится. Несолидно. Что тут думать, ему нужна решительная поддержка. Или «да», или «нет». Директор или Бабич? Пятьдесят процентов. А остальные? Да, двадцать пять у Бабича и двадцать пять у Каневского. Каневский… Человек-трибуна. Разговаривает только речами. Речь в одно слово. Речь в два слова. Речь в десять, сто, тысячу слов. О кино он говорит фразами из рецензии, о человеке — фразами из характеристики, а о себе — строчками из автобиографии. Каневский… Двадцать пять процентов… Скорее всего, он поддержит Бабича. Как же, он всегда за справедливость. «Мы, Каневские…» Ах-ах! А если за директора проголосуем только мы с Зиной? Нечисто. Не годится. И потом — ни к чему. Пятьдесят — мало. Надо не меньше семидесяти пяти. Каневский Аркадий Иванович. Звучит! Интересно, с ним директор уже говорил?
Что делать, если изнасиловали единственную внучку. А насильники не понесли наказание? Есть много вариантов, но самый лучший — смыть оскорбление кровью. Именно такой вариант выбирает ворошиловский стрелок, уставший от жизни и от обид. Он берет в руки оружие…По мотивам этого замечательного романа был снят одноименный фильм, ставший шедевром отечественного киноискусства.
Отрезанная голова незадачливого осведомителя еще не самое страшное, с чем приходиться сталкиваться следователям прокуратуры, бросившим вызов наглой банде, хозяйничающей на улицах города. Убийства, изнасилования, шантаж, дерзкие налеты — кажется, ничто не в силах остановить жуткий уголовный маховик. Но опьяневшим от крови бандитам противостоят достойные противники.
Убийство одного из жильцов - не очень приятное событие для соседей. И когда пенсионерку Екатерину Касатонову пригласили в качестве понятой на осмотр места преступления, она согласилась только из уважения к органам правопорядка. Но вот чего она даже не могла предположить, так это того, что ей самой придется расследовать это дело и вычислять убийцу. И даже следователь прокуратуры пасует перед чисто женской логикой.
Дуплет из обреза, оборвавший жизнь самого обычного человека, положил начало серии загадочных, с непонятными мотивами, убийств. Следователь Пафнутьев провел расследование скрупулезно и вышел на организованную преступную группу. Все бы ничего, но в ее составе оказались несколько крупных городских чиновников. Пафнутьева вызвали на ковер, пригрозили расправой, если он не прекратит дело. Но как он может прекратить, если один из бандитов передал в его руки компромат на всю городскую верхушку? Теперь следователь просто обязан разоблачить эту коррумпированную мразь.
Пафнутьев уже начальник следственного отделения и ему с друзьями предстоит уничтожить банду, которая буквально творит немыслимое: убивает легкомысленных пенсионеров, захватывает квартиры, продает на Запад младенцев из роддома, оружие...
Дуплет из обреза, оборвавший жизнь неприметного человека, положил начало серии убийств. Следователь выходит на целую банду, среди членов которой ряд крупных городских чиновников. Неожиданно интересы следователя и интересы одного из убийц, который не ведает жалости и не признает никаких законов, совпадают.
В своей книге Бретт Кинг, автор бестселлеров, эксперт-футуролог, известный журналист и телеведущий, рисует яркую картину будущего. Это время, когда дополненная реальность – интернет-медицина, искусственный интеллект, роботы, умные вещи и города – станет повседневной нормой. Ближайшие два десятилетия принесут человечеству намного больше изменений, чем минувшие 250 лет. Исследуя вопрос, как новые технологии повлияют на человека, общество и государства, Бретт Кинг приходит к оптимистичному выводу. Он уверен, что инновации будут использованы во благо: возникнут новые творческие профессии, сократятся часы работы, вырастут доходы. Эта книга интересна и полезна каждому: она расширяет горизонты знаний о дополненной реальности и готовит нас к грядущим переменам.
Сегодня искусственный интеллект меняет каждый аспект нашей жизни — ничего подобного мы не видели со времен открытия электричества. Но любая новая мощная технология несет с собой потенциальные опасности, и такие выдающиеся личности, как Стивен Хокинг и Илон Маск, не скрывают, что видят в ИИ возможную угрозу существованию человечества. Так стоит ли нам бояться умных машин? Матчи Гарри Каспарова с суперкомпьютером IBM Deep Blue стали самыми известными в истории поединков человека с машинами. И теперь он использует свой многолетний опыт противостояния с компьютерами, чтобы взглянуть на будущее искусственного интеллекта.
Самые необычные природные явления: брайникл, фата-моргана, прибрежное капучино, огни Святого Эльма, шаровая молния, огненная радуга, огненный вихрь, двояковыпуклые облака, красные приливы, световые столбы, волны-убийцы.
Нам предстоит познакомиться с загадочным племенем рудокопов, обитавших около 2–4 тысячелетий назад в бассейне реки Россь (Западная Белоруссия). Именно этот район называл М. В. Ломоносов как предполагаемую прародину племени россов. Новые данные позволяют более убедительно обосновать и развить эту гипотезу. Подобные знания помогают нам лучше понять некоторые национальные традиции, закономерности развития и взаимодействия культур, формирования национального характера, а также единство прошлого и настоящего, человека и природы.http://znak.traumlibrary.net.
Созданный более 4000 лет назад Фестский диск до сих пор скрывает множество тайн. Этот уникальный археологический артефакт погибшей минойской цивилизации, обнаруженный на острове Крит в начале XX века, является одной из величайших загадок в истории человечества. За годы, прошедшие со дня его находки, многие исследователи пытались расшифровать нанесенные на нем пиктограммы, однако до настоящего времени ни одна из сотен интерпретаций не получила всеобщего признания.Алан Батлер предлагает собственную научно обоснованную версию дешифровки содержимого Фестского диска.
Автором произведенена попытка проследить и систематизировать историю появления НЛО.