Продолжение следует, или Наказание неминуемо - [5]

А попутно Александр Борисович решил и еще один вопрос частного уже сыска. Двоих бывших партнеров-бизнесменов, один из которых отсидел длительный срок и, по признанию второго, вполне мог иметь на него серьезный «зуб», ловко «развели» двое, как теперь принято говорить, «оборотней» в погонах. Один — из бывших работников уголовного розыска, уже вышедший на пенсию, и второй — вполне еще действующий, сотрудник Федеральной службы исполнения наказаний. Родственники. А «развели» так ловко, что оба бизнесмена просто вынуждены были, спасая собственные шкуры, «заказать» друг друга. И, если бы Турецкий вовремя не задумался о некоторых странных совпадениях, обоих клиентов лихие мужички запросто «нагрели» бы на довольно крупные суммы.

Итак, два дела завершены, авиабилет на Москву заказан и прощальная бутылочка опустела. В городе еще оставались двое коллег Александра Борисовича, чтобы помочь местному следствию окончательно «подбить бабки» по двум делам и тоже вылететь либо спокойно выехать поездом в Москву.

Турецкий оставил друзей в покое, в смысле в гостиничном номере, запретив себя провожать — этого еще не хватало! — и взял такси. Аэропорт близко, времени до вылета вполне достаточно. Решительно никаких попутных или посторонних дел у него не было, и оставалось только не до конца удовлетворенное чувство завершенной работы. Обычно в лучшие, надо понимать, времена Александр Борисович успокаивался окончательно лишь после того, как уголовное дело, которое он вел — других он просто не расследовал, что называется, по определению, — передавалось в суд, и судья не имел к следователю претензий. Но это — когда «служил-с»! А в частном сыске, коим и занималось частное же охранное агентство «Глория», все, касавшееся уголовщины, по закону передавалось после завершения расследования уже в официальные следственные органы. Как говорится, дело сделано, преступники найдены, а теперь уж и вы, господа, извольте воздать им по заслугам. Это удобно. Частный сыщик «пашет», клиент доволен, он уверен, что частный сыск — это действительно серьезно. Он потому и хороших денег стоит — гонорары-то не копеечные, как зарплата сотрудников бесчисленных прокуратур и следственных отделов. И, самое главное, все вроде бы довольны. Все — при деле.

Да и то сказать: еще, казалось бы, недавно, на памяти пожилого поколения убийство в той же Москве, не говоря уже о каком-то периферийном городе, считалось явлением чрезвычайным! Все на ноги поднималось, все службы! И каждая собственными головами отвечала. А теперь как? Да очередная разборка — так и говорят. И отчитываются и перед вышестоящим начальством, и перед возмущенной общественностью, что, мол, раз уж по «горячим следам» преступника не вычислили, значит, можно сказать, дело «повисло». И повисает.

А в частном сыске не может быть — ни по закону, ни по понятиям — нераскрытых или незавершенных дел. Иначе сыщик с голоду сдохнет, никто не станет нанимать такого.

Александр Борисович это знал как никто другой, он и на официальной своей службе в Генеральной прокуратуре не оставил ни одного незавершенного дела. Бывало, правда, что «верхнее» начальство отдавало личное распоряжение: дело закрыть, прекратить производством, — но вот там уж точно вмешивалась «высокая политика», категорически предлагая Закону закрыть рот и не тявкать. Считали, что времена такие, в смысле бандитские, беспредельные, во всем виноваты и, что характерно, на всех уровнях, — это ж надо такое придумать?! Ну, а люди подстраивались. «Времена, — как писал один хороший поэт, — не выбирают, в них живут и умирают…» Все понимали конъюнктуру, и себя — в ней.

И тем не менее сегодня дела уже фактически завершены, значит, сотрудники «Глории» обеспечены хорошей зарплатой, и можно подумать, за что следующее браться, а от чего следует категорически отказаться. Право выбора — это большое подспорье в работе толкового сыщика. На «государевой службе» о подобном только мечтать.

Вот и пребывая в таких, отчасти даже и возвышенных мыслях, Александр Борисович расплатился с таксистом и, кинув ремень сумочки на плечо, отправился в здание аэровокзала, чтобы посмотреть, «что там чего». Он любил вообще-то эти нечастые моменты полнейшей личной свободы и независимости. Чужие города, какие-то киоски, в них — забавные местные сувениры, при взгляде на которые впоследствии мгновенно возникают странные цепочки ассоциаций. Ресторанные блюда с несколько экзотическими — в местном исполнении — названиями, типа «Беф-Строганофф из мяса». Да на такое блюдо и смотреть-то опасно, не то что есть. А впрочем, если еще и под рюмку? Все равно: двум смертям не бывать, одной не миновать… И в этом — тоже право выбора каждого.

Ну а если подвести черту под темой выбора вообще, то возможен и такой вот вариант, но это уже из доброго, старого, хулиганского анекдота… Аттракцион. Две клетки, накрытые черным бархатом. Участнику — приз, миллион рублей. Негритянка, сидящая в клетке, исполнит ему акт настоящей французской любви. Но цимес, или, говоря языком современной молодежи, фишка, заключается в том, что желающий испытать это вот уж воистину экзотическое наслаждение, входя в клетку, не знает, в какой из них негритянка, а в какой — черная пантера Багира…