Продолжение легенды - [32]

– Спасибо вам, мистер Джозеф, за добрые слова! Только далеко не все ко мне относились так, как вы, хоть, возможно, и оценили мои достоинства, – ухмыльнулся Ретт.

– Видишь ли, одни не решались открыто противостоять мистеру Батлеру, другие поддерживали его в назидание своим непослушным детям, кто-то вообще не воспринимал это всерьез: подумаешь, мистер Фицджеральд решил повоспитывать своего мальчишку, почудит и успокоится. Ну а позубоскалить-то все рады. Главное, что влиятельные люди прислушивались к моему мнению.

Разговор шел то о недавних, то о давно минувших событиях. Мистер Джозеф впервые проявил неделикатность, вспомнив отца Ретта и пресловутую дуэль. Он впервые позволил себе обсуждать эту щекотливую тему с ее виновником.

– Никогда не понимал мистера Фицджеральда: вместо того, чтобы радоваться всему, чем одарила его судьба, мучил жену, выгнал сына, сделал дочь несчастной, не тем будь помянут, сдружился с этим проходимцем Хардманом. Ты ведь наверняка никого не расспрашивал о них?

– Посчитал, что они того не стоят, – Ретт был удивлен неожиданным ходом беседы, но это его ни сколько не задело. Слишком давно он знал Джозефа и понимал, что тот спрашивает отнюдь не из праздного любопытства.

– Их, конечно, надо было проучить, только без риска для жизни. Хардман-младший ведь был лучшим стрелком в Низинах, вызывал всех подряд, надоел всем, да и вся семейка тоже. Каждый старался избежать нелепого поединка, и молодчик уверился, будто его все боятся. На самом деле это был человек с большими претензиями и ничтожной волей.

Его сестра Ева, как и все барышни, души не чаяла в поляке. Очаровательный молодой человек без гроша в кармане, что может быть привлекательнее для богатых невест? Отец не препятствовал их отношениям, поскольку маячила перспектива женить сына на Розмари.

Но когда появился ты, у предприимчивого папаши Хардмана моментально планы поменялись. Ловкому адвокату ничего не стоило отсудить в твою пользу, по крайней мере, часть состояния, не принадлежащего твоему отцу.

– Что-то я не понял, о каком состоянии вы говорите? Отец лишил меня наследства. Я ушел из дома, не имея цента в кармане. Чем только не занимался. Вы же знаете, как никто другой, поначалу содержал себя игрой в карты, работал на плантации, как каторжник, пытался стать торговцем, добывал золото, плавал на судах, и так десять лет. Однажды меня даже украли для службы в английском королевском флоте.

– Добровольцев, по-прежнему, не набрать, как и сто лет назад?

– Сейчас не знаю, а когда я плавал, практика насильственной вербовки сохранялась, ибо условия существования военных моряков оставались такими же невыносимыми. Французы недаром называли пленных английских моряков тиграми, не за их свирепый нрав, а за исполосованные, в кровавых рубцах и шрамах спины. Вот и рыскали специально нанятые шайки по ночным улицам и притонам, похищая подвыпивших матросов, а заодно и вообще любого зазевавшегося, доставляя их на борт чужого корабля. Порой несчастные годами не могли вернуться в родные края. Но мне ничего не стоило проплыть милю – другую до своего корабля, стоящего на рейде.

– Ты фантастически силен, Ретт.

– Будешь силен, – это была упорная борьба за выживание.

– В то время как ты являлся законным наследником огромного состояния, кстати, приобретенного не твоим отцом, а твоими дедами с той и другой стороны. Отец мисс Элеоноры мистер Кершо был не менее богат, чем Джон Батлер.

– Теперь это уже не важно, мне удалось и самому кое-что приобрести, правда с вашей помощью, – улыбнулся Ретт.

– Ладно, слушай дальше, – старику явно хотелось выдать все, что лежало тяжелым грузом на душе много лет. – Несговорчивую невесту оставили в покое, подстроили прогулку на сломанном кабриолете, чтобы заставить тебя жениться на скомпрометированной якобы тобою девице. Мистер Джаспер не рассчитывал, что ты снова пожертвуешь своей репутацией, откажешься жениться и примешь вызов дуэлянта. Оказалось, что стреляешь ты лучше…

– Я не желал ему такого конца, но он был слишком нагл, поносил весь наш род до седьмого колена, оскорбил мою сестру, нельзя было не принять вызов.

– Старик Хардман после этих событий сник, почувствовал, что хоть тебя и наказали изгнанием, но в душе мало кто считал твое поведение недостойным. Больше осуждали его дочь, и когда Полонски попросил её руки, он с радостью согласился.

– Почему Дэниел женился на ней, из-за денег?

– Отчасти да, но была и еще одна причина. Мало кто понял бы ее, услышав слова Дэна, сказанные Майклу: «За мной должок перед Батлером. Пусть эта женитьба станет компенсацией, чтобы уж ни у кого не возникло желания корить его за поруганную честь девушки. Да она и не виновата ни в чем, лишь следовала указаниям отца». Если честно, я и сам не все понимаю.

По лицу Ретта невозможно было догадаться, что он чувствовал, проливали ли свет неожиданно всплывшие объяснения Полонски на дела давно минувших дней.

– Неужели он нашел свое счастье с Евой Хардман? Или я предвзято к ней отношусь?

– Миссис Стивенс всегда жалела Еву. Она действительно не то, что её отец или брат: бесхитростна, проста, довольно миловидна, и очень преданна своему мужу. Дэниел пил, изменял ей, она сносила все безропотно. Во время войны он хорошо проявил себя, но после вернулся к прежним привычкам вместо того, чтобы заняться хозяйством, родить детей. Все были разорены, кроме его тестя, тот наверняка имел запасы в Европе. Я не удивился, когда они уехали.