Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР - [97]

Ассад рассматривает основные периоды развития и главные достижения социализма в СССР— от «военного коммунизма» (1918—21 гг.) до «новой экономической политики» (1921—28 гг.), ускоренной индустриализации последующих лет, периода Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления. Настоящие проблемы, как он считает, начинаются с приходом к власти Хрущева. Выдвинутая во время его правления на XX съезде КПСС в 1956 году модель «быстрого нарастания потребностей» и тенденции выравнивания трудовых вознаграждений за разное количество и качество труда обернулись впоследствии причинами появления дефицитов, спада темпов роста экономики и процветания «черного рынка» и коррупции.

Вдобавок к этому, на состоявшемся в 1959 году XXI съезде КПСС был принят тезис Хрущева о том, что Советский Союз перешел к «развернутому строительству коммунистического общества», что породило множество лживых иллюзий и неоправданного оптимизма. К тому же периоду дополнительно усилились и тенденции к неправомерному уравниванию оплаты труда и экономическому застою.

В свою очередь, одобрение со стороны XXII съезда КПСС в 1961 году идеи о превращении советского государства в «государство всего народа», а КПСС — в «партию всего народа», явилось недвусмысленным знаком дальнейшего ослабления руководящей роли Коммунистической партии как сознательного авангарда трудящихся и наращивания в ней влияния бюрократии и интеллигенции. Короче, по мнению Ассада, ошибки, допущенные во время Хрущева, впоследствии привели к дальнейшему обострению проблем СССР ив конечном итоге— к возможности прихода к власти группы Горбачева. Ассад считает, что Горбачев и его политика являются «репликой» ошибок времен Хрущева и следствием «сложившегося на протяжении почти 25 лет своеобразного «вакуума», когда, по сути дела, по разным причинам или предлогам снова и снова откладывалось осуществление ряда нужных обществу и ожидаемых им перемен».

Однако Ассад не идет далее по пути самостоятельного анализа «явления Горбачева» и его политики с тем, чтобы показать каким конкретным образом он усугубил и расширил ошибки, раньше допущенные Хрущевым. Вместо досконального и скрупулезного исследования причин и факторов, способствующих разрушению системы советского социализма, объяснения у него постепенно сводятся к следующему, довольно упрощенческому изображению происходящих процессов. Так, у Ассада подчиняющаяся Горбачеву государственная бюрократия просто-напросто, присвоив программу Андропова о качественном преобразовании экономики и общества, выхолостила ее сущность и содержание, а потом и прямо перешла к предательству социализма и восстановлению капитализма.

На наш взгляд, как мы это уже неоднократно высказывали, основным фактором в данном процессе являлась не бюрократия, а преимущественно незаконные сектора и группировки «второй экономики». Именно ее представителям с течением времени удалось коррумпировать и приобщить к этой системе значительную часть партийного и государственного аппарата. Именно «вторая экономика» была в основе становления той значительной прослойки мелкобуржуазного мировоззрения, образа жизни и мышления, которая совместно с определенными частями партийно-государственной бюрократии сумела, в конечном счете, обеспечить необходимую общественную базу поддержки Горбачева.

* * *

5. Пятая теория о крахе СССР связывает такой ход развития с недостаточной степенью демократизации и якобы имеющей место «сверхцентрализацией» административной системы. У данной концепции довольно много общего с взглядами о чуть ли не «врожденных» недостатках и слабостях социализма, вызвавших в конечном итоге его крушение, о чем уже шла речь ранее.

Основная разница между этими двумя теориями состоит в том, что, согласно второй из них, все виды социалистических обществ, где бы и когда бы они ни появлялись, заранее обречены. Однако по постулатам первой обречен лишь социализм советского типа, к тому же исключительно из-за «недостаточной демократии» и «чрезмерной централизации» его системы. Сторонники этих взглядов утверждают, что корни данного состояния ведут к Сталину, а может быть, — и к Ленину. В плане общественно-политическом подобный образ мышления распространен преимущественно среди левых социалистов и так называемых «еврокоммунистов». Из числа научных исследователей в данном направлении работали известный историк Стивен Ф. Коэн, советский перестройщик Рой Медведев, а также представители некоторых коммунистических партий.

«Привлекательность» данной теории для определенной категории людей вполне могла бы состоять в том, что она как бы «освобождает» своего сторонника от любого чувства ответственности или обязанности, пусть даже теоретически, чем-нибудь отстаивать или хотя бы высказываться в защиту советского социализма. Иными словами, человек может оставаться «верным» какому-либо варианту социалистического идеала, не ощущая себя при этом в чем-то «запятнанным» или «обремененным» ходом развития в СССР. На данной основе складывается весьма специфический способ мышления, основные содержания и «логику» которого коротко можно передать следующим образом.