Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР - [68]

Следующим этапом стала уже практика сдачи в наем «кооперативам» отдельных частей государственной собственности.

Она оказалась одним из первых, к тому же исключительно эффективных, способов осуществления фактической приватизации, тем более пользуясь при этом в качестве весьма удобной ширмы прикрытия все еще формально существующей, но все больше выхолащивающей свое подлинное содержание и смысл общественной формой собственности.

* * *

Если обобщать период 1987–1988 годов, то прежде всего следует отметить, что за это время был совершен полный поворот в принятом до тех пор курсе «перестройки».

В кадровом плане этот процесс был ознаменован устранением Лигачева и других противников Горбачева с занимаемых ими ответственных постов в Политбюро. Наряду с этим осуществлялось также и заметное ослабление влияния партии и выталкивание ее с ряда занимаемых ей руководящих позиций в обществе и, главное, — в управлении народным хозяйством. На деле был положен конец нормальному функционированию системы единого экономического планирования. Почти полностью разрушенными оказались некогда столь могучие всесоюзные отраслевые министерства.

«Реформы» такого рода просто не могли не привести к резкому нарастанию и обострению экономических проблем. Последствия этого стали особо заметными в 1988 году. Возросли инфляция, дефицит бюджета и перебои в снабжении. Впервые за последние 40 лет были отмечены повсеместные прыжки цен по всей экономике. В следующем году рост инфляции достиг 20 %. Товары ширпотреба просто исчезали из магазинов, чтобы до поры до времени «утонуть» в глубине складов. В таких условиях возникли чрезвычайно благоприятные условия для настоящего разгула спекуляции, что, в свою очередь, положило начало невиданному до тех пор процессу неуправляемого разграбления (перераспределения) общественного богатства и его новой концентрации в руках исключительно ограниченного числа частных лиц. По данным советской экономистки Татьяны Корягиной, приведенным в книге М. Гольдмана «В чем не удалась перестройка» (1991), в 1988 году общая сумма незаконно нажитых частных состояний составляла 200–240 млрд. рублей того времени.

Кризис экономики, в свою очередь, вызвал новый взрыв националистического сепаратизма. Призывы Горбачева создавать «национальные фронты» в защиту «перестройки», при помощи которых он намеревался оказывать давление на противников его линии в партийных организациях союзных республик, на деле оборачивались полным переходом власти в руки сепаратистов. Все явственнее намечающийся таким образом крах курса «перестройки», в свою очередь, в следующем 1989 году привел уже к критическому экономическому спаду. Трудности, присущие тому периоду, были уже таких масштабов и размеров, что их никак нельзя было сравнивать с известными, на примере прежних лет, тенденциями некоторого спада темпов экономического роста.

Нараставшее вследствие этого широкое общественное недовольство властью Горбачева не могло не ударить, однако, и по авторитету КПСС в целом. К тому же почти полный паралич ее организационного состояния и идеологическая дезориентация, к которым привели ее «реформы» тогдашнего генерального секретаря, дополнительно способствовали неблагоприятному развитию событий. На этом фоне все явственнее набирал силу откровенно антикоммунистический популизм Бориса Ельцина.

Итак, в 1987–1988 годах Горбачевым был сделан поворот, дальнейшим последствиям которого все еще предстояло полностью развернуться…

Глава 4. Кризис и крах 1989–1991 годов

Вот как характеризует тот период в своей книге «Крах одной однопартийной системы» (1994) Г. Джилы:

«В 1989 году нашли подтверждение самые худшие страхи и опасения тех, кто не ожидал ничего хорошего от решений, принятых состоявшейся в июне 1988 года XIX Всесоюзной конференцией КПСС. После нее и предпринятых по ее постановлению «политических реформ» Горбачева партия и ее руководство больше не контролировали положение в стране. С конца марта 1989 года они, в основном, только реагировали на уже состоявшиеся события, пытаясь всего лишь как-то приспособиться к ним. А сами события тем временем продолжали развиваться и впрямь неподдающимися контролю масштабами и скоростью. К тому же они все явственнее повиновались действиям и руководству политических сил и факторов, не имеющих ничего общего ни с партией, ни с ее формальными лидерами».

А профессор Станислав Меньшиков пишет в своей книге «Советская экономика: катастрофа или катарсис?» (изданной в 1990 г. в Лондоне) следующее: «К тому времени уже почти нельзя было найти сектора общества и хозяйственной системы, не охваченного и фактически не подчиненного силами и структурами «второй экономики».

Даже Рой Медведев, один из ближайших сподвижников Горбачева, признает в своей книге «Россия после советской эры» (изданной в 2000 году Колумбийским университетом США), что «в 1991 году массы добивались и ожидали прежде всего улучшения своего материального положения. Из-за этого они протестовали против фактического диктата и привилегий партийных бюрократов и выставляли требования о большей свободе и демократии. Вполне естественным было, чтобы сторонники Ельцина поднимали лозунги: «Долой Горбачева!» или «Долой КПСС!» Нигде, однако, не появились лозунги типа: «Да здравствует капитализм!» и «Вся власть — буржуазии!»