Продавец сладостей. Рассказы. «В следующее воскресенье». «Боги, демоны и другие» - [3]

По-иному складывается судьба Кришны, героя последнего романа из этого цикла. Он восстает против системы английского образования в Индии. «Я против всей системы такого образования, — заявляет он, — против его метода и направления. Нас превращают в дегенератов, культурных дегенератов, но зато делают послушными чиновниками для своих деловых и административных целей…» Кришна находит в себе силы отказаться от хорошо оплачиваемого и почетного места преподавателя колледжа миссии Альберта и посвятить себя бескорыстному служению своему народу. Личная трагедия — смерть любимой жены — не останавливает Кришну на его пути. Несмотря на элементы мистицизма, окрашивающие отдельные сцены этого романа, «Учитель английской словесности» знаменует важный этап в развитии лирического героя Нарайана.

Вторая группа произведений Нарайана относится к концу 40-х и 50-м годам. В отличие от первого, лирического цикла эти романы носят в основном сатирический характер. В них окончательно оформляется тот собирательный образ Мальгуди, который сообщает произведениям Нарайана особую значимость и емкость. Мальгуди цепко держится за старое: не поддаваясь новым веяниям, он всячески противостоит им. Где-то в горах строится электростанция, но Мальгуди знать ничего не знает о ней. На берегах Сарайу возведена киностудия «Заря и Кº», выпускающая низкопробную продукцию на потребу примитивнейшим вкусам. Изредка в город проникают «боевики» вроде «Постельной жизни, или Науки интимного счастья». На главной площади уже возвышается здание Кооперативного банка, где нищие крестьяне закладывают и перезакладывают свои дома и участки, однако жизнь в городе, по сути, осталась прежней. Рассказ за рассказом, роман за романом следит Нарайан за историей города, фиксируя мельчайшие изменения в его внешнем и внутреннем облике. В произведениях этой поры возникает образ наивного обманщика, легкомысленного проходимца, лжеучителя и лжесвятого, с готовностью верящего собственным фантазиям и измышлениям. Простодушный авантюрист и святой поневоле Раджу («Гид»), незадачливый банкир Маргайа, не задумывающийся о том, откуда он будет брать деньги, чтобы выплатить проценты по вкладам, доверенным ему соседями («Финансовый эксперт»), лжеастролог, по счастливой случайности разгадавший единственный раз в жизни судьбу пришедшего к нему человека («День астролога»), псевдоархеолог, в простоте души полагавший, что сделал великое открытие («Находка»)… Многие из них не колеблясь рискуют жизнью ради того, чтобы утвердиться в собственных фантазиях. Нарайан обнажает их своекорыстие и паразитизм и вместе с тем показывает, что они, по сути дела, «обманутые обманщики», мечты которых о счастье, благополучии, интересной, исполненной смысла жизни обречены на провал. С улыбкой наблюдает он за всеми их фокусами и проделками, однако улыбка не притупляет остроты анализа.

60-е годы знаменуют новый этап в развитии прозы Нарайана. Впервые он ставит вопрос о дальнейшей судьбе индийской провинции, а говоря шире — и всей Индии. Этому вопросу посвящен включенный в наш сборник роман «Продавец сладостей». В нем старый конфликт между Мальгуди и неким активным началом приобретает качественно новый характер. Впервые в художественной прозе Нарайана возникает тема Запада[3]. Каким путем будет развиваться дальше Мальгуди? Как повлияют на него все расширяющиеся связи с Западом? Воспримет ли он что-то от западного «образа жизни», а если и возьмет, то что? Эти вопросы, широко дебатирующиеся индийской общественностью, находят своеобразное освещение в романе.

В основе романа — конфликт поколений. Старое представлено в нем Джаганом, в характере которого переплелось множество самых странных противоречий. Здесь и верность национальным традициям, и забвение их (но только когда это очень нужно, и только до известного предела), и преданность Ганди и «Бхагавадгите»[4], и нарушение их заветов, и безотчетное смешение высоких принципов и своекорыстных интересов.

В характере Джагана Нарайану удалось показать новую тенденцию Мальгуди — стремление приспособиться к новым веяниям, приняв их на словах, и в то же время обратить себе на пользу. Конечно, здесь, как и во всяком приспособлении, бывают такие моменты, когда кажется, что вот оно, старое, сдвинулось с места, пошло против самого себя, поднявшись чуть не до самопожертвования. Так и Джаган, став волонтером Гражданского неповиновения, пытается в самозабвенном порыве сорвать британский флаг, за что полицейские избивают его и бросают в тюрьму. Годы спустя, уже преуспевающим дельцом, он любит вспоминать об этом эпизоде, уснащая свою речь «цитатами» из Ганди, по большей части им же самим придуманными. Он любит поговорить о том, что занялся торговлей, только чтобы обеспечить детей бедняков сладостями, приготовленными из первокласснейших продуктов. Точно так же любит он вспоминать, как в свое время пошел бескорыстно за Ганди, чем навлек на себя гнев властей и своих родных. Он забывает, что перед тем, как примкнуть к движению, много раз подряд проваливался на выпускных экзаменах и что волонтерство спасло его от бесконечных упреков родных. Словом, Джаган представляет все тот же Мальгуди, только он слегка приспособился к новым запросам или, вернее, приспособил их к себе. Это становится особенно ясно в его разговоре с Грейс, которая восхищается поступком Мали, нарушившего, приведя ее в дом, законы кастовой системы.