Прочь сомнения - [4]

- Брекенридж, да вы никак спятили?! - поразился Уортон.

- Сэр?

- Как вы можете стоять передо мной и нести подобную чушь? Ваше мнение, что они не собираются нам вредить, к делу не относится, и вы это знаете. Вас направили к ним с ультиматумом, вот и все. Мне нужен их ответ.

- Но мы все обсудили, сэр. Ничего дурного с нами не случится, если мы сделаем маленькую уступку вроде этой.

- Брекенридж, да что они, опоили вас? Вы говерите, как сумасшедший. Да какое вы имели право...

- Вы сами сказали, что вы бы, скорее, сдались и позволили им остаться, чем начали бы войну, сэр. А поскольку они настаивали на том, чтобы не улетать, я последовал вашим инструкциям и сказал им, что все будет в порядке при условии, что они улетят, когда...

- Вы следовали моим инструкциям?! - зарычал Уортон. Его пальцы угрожающе забарабанили по столешнице. - Да когда вы вообще слышали, будто бы я что-либо подобное говорил?

- Как раз перед тем, как я выехал, - с невинным видом сообщил Брекенридж.

- Теперь-то я точно знаю, что вы спятили. Я ни слова не говорил о каких-либо уступках. Я велел дать им понять, что если они не уберутся с этой планеты к назначенному сроку, мне придется их уничтожить. А насчет уступок - ни слова. И...

- Я не хотел бы вам противоречить, сэр, но... Уортон вздохнул и вызвал ординарца. Мгновение спустя тот просунул голову в дверь. Уортон сказал:

- Роджерс, отведите капитана Брекенриджа в изолятор, и пусть его там задержат для психиатрического обследования. Да, и пришлите ко мне Смитсо-на...

Через несколько минут вошел Смитсон. Унтер-офицер неуверенно застыл у двери. Уортон сказал:

- Расскажите мне в точности, что произошло между капитаном Брекенриджем и пришельцами.

Смитсон покачал головой.

- Простите, не могу, полковник. Я не входил в корабль. Капитан Брекенридж велел мне ждать его снаружи в санях.

Стараясь, чтобы не дрожал голос, Уортон сказал:

- В таком случае, вы мне ничем помочь не можете. Идите.

- Есть, сэр.

Уортон подождал, пока закроется дверь, и тут же обхватил голову руками. Плечи его устало поникли.

Он не давал Брекенриджу никаких инструкций насчет переговоров. И все же лингвист клялся и божился, что их получил. Что заставило бы такого крепкого человека, вроде Брекенриджа, свихнуться подобным образом? Уортон покачал головой. О Халивану рассказывают небылицы: туманные небылицы о еще более туманных сверхъестественных ментальных возможностях. Но ведь все это, что кстати, и Брекенридж признавал: "Услышал и забыл". Уортон в этом и не сомневался. В свое время он слишком часто наблюдал, как легенды развеиваются, и словно наваждение, каким они ни были и сменяются новыми. Богатые фантазией космолетчики всегда наделяют сверхъестественными качествами малоизвестные цивилизации, но вероятность, что так оно и есть, составляет примерно один процент.

Резко вздохнув, Уортон нажал звонок. Появился ординарец.

- Пришлите ко мне лейтенанта Кросли. И побыстрее.

Кросли явился пять минут спустя. Была уже почти ночь. Лейтенант выглядел еще более бледным и скованным, чем когда-либо. Он недавно закончил Академию, ему было немногим более тридцати.

Наклонившись вперед, Уортон сказал:

- У нас возникли некоторые осложнения, лейтенант. Между прочим, наш с вами разговор записывается.

Кросли кивнул.

- Осложнения, сэр?

- Сегодня днем я послал Брекенриджа к пришельцам с ультиматумом. Я хотел, чтобы он им передал: у них три часа на то, чтобы убраться с планеты, или я открываю огонь. Но он вместо этого дал им разрешение оставаться здесь до тех пор, пока они не завершат свои наблюдения. И теперь он утверждает, будто действовал по моему указанию.

- То-то я удивился, почему его к психиатру упекли.

- Теперь вы знаете. Я не стану прикидываться, будто понял, с чего это он свихнулся, Кросли. Но я знаю, что мы должны прямо сейчас послать к Халивану другого человека, дабы отменить разрешение Брекенриджа и велеть им пошевеливаться.

- Конечно, сэр.

- Я хотел бы, чтобы отправились вы, Кросли. Прямо сейчас. Возьмете с собой одного из унтер-офицеров, и для надежности оба пройдете на корабль Халивану. Скажете им, что у предыдущего посланника не было полномочий, а вы полномочия имеете. И что если они до восхода не снимутся, нам придется смести их с лица планеты.

Кросли побледнел чуть сильней, но не дрогнул.

- Я немедленно выхожу, сэр.

- Перед тем, как уйти, повторите, что вы им скажете.

Кросли повторил.

- Вы не предпримете попыток каких-либо переговоров с ними. Это ясно?

- Да, сэр.

- Вы передадите ультиматум и удалитесь. Вам не имеет смысла оставаться там в ожидании ответа. Если к утру они все еще будут здесь, мы их разнесем.

- Да, сэр.

- Вы понимаете, что я вам говорю? Вы не скажете мне потом, будто я велел вам вести переговоры?

Кросли улыбнулся.

- Конечно, нет, сэр.

- Тогда идите.

Прошли часы. Прозвучал отбой, но Уортон не спал, а беспокойно расхаживал по кабинету. Звездный свет, яркий в безлунной ночи, струился сквозь окна. Уортон стиснул кулаки и выглянул в ночь.

Он жалел Брекенриджа. Как это отвратительно: потерять чувство реальности, утверждать, будто нечто истинно, когда оно откровенно ложно. Психиатрические тесты ничего не дали. Брекенридж определенно и твердо верил, что у него имелись указания о переговорах. Офицер-психиатр сказал, что это шизофрения. Но шизофрения - это не та болезнь, которая возникает у человека сразу и вдруг, словно вывих лодыжки, не так ли? Это - медленно складывающийся стереотип действий и представлений. А Брекенридж всегда казался одним из наиболее психически устойчивых людей в гарнизоне.