Процесс Жиля де Рэ - [2]
Но все-таки свою последнюю блажь он удовлетворить не смог. Жиль де Рэ мечтал о суверенности монарха. Маршал Франции, после победы под Орлеаном и коронования Карла он обзавелся почти королевской армией. Его выезды сопровождались королевским эскортом вместе с «церковным собранием». Военный герольд, две сотни человек и трубы возвещали о нем, а каноники из его часовни, некто вроде епископа, певчие, дети из его хоровой капеллы составляли кортеж, который блистал богатейшим облачением. Жиль де Рэ хотел ослеплять, не боясь потратить все. Прежде чем предаться своей преступной мании, он, не считая денег, промотал громадное состояние. В его склонности к расточительству коренилось что-то безумное; он жертвовал средства на огромные театральные представления, где бесплатно угощали едой и напитками. Жиль де Рэ хотел поразить любой ценой, однако ему недоставало того, чего довольно часто недостает преступнику и что заставило его, когда он давал показания, кичиться поступками, которые следовало утаивать: своими преступлениями…
Преступление, несомненно, взывает к ночи; преступление без ночной тьмы не было бы преступлением, однако сколь ни глубока тьма, ужас ночи все равно устремлен к свету солнца.
Чего-то недоставало в жертвоприношениях ацтеков, которые происходили в то же самое время, что и убийства Рэ. Ацтеки умерщвляли на вершинах пирамид, на солнце: им недоставало религиозного освящения, сопряженного с неприятием дня, со стремлением к ночи.
Напротив, в самой сути преступления заложена возможность театральности, требующая, чтобы преступник был разоблачен, и лишь будучи разоблаченным, он способен наслаждаться этой возможностью. У Жиля де Рэ была страсть к театру: исповедуясь в своих гнусностях, рыдая и раскаиваясь, он создавал патетику публичной казни. Толпа, собравшаяся посмотреть, как он будет умирать, по-видимому, оцепенела от этих раскаяний, от этих просьб о помиловании, которые сеньор, смиренный, плачущий, обращал к родителям своих жертв. В смерти Жиль де Рэ хотел обогнать двух своих сообщников. Его повесили и сожгли перед этими душегубцами, которые помогали ему в его резне и один из которых познал его плотские объятья; они долго наблюдали за Рэ, ввергнутым в нескончаемый ужас; для них он давно уже был тем «священным монстром», которым стал в тот момент для толпы.
Свидетелей эксгибиционизма Жиля де Рэ во время его жизни было немного, в основном, сообщники: Сийе, Бриквиль, Анрие, Пуату, некоторые другие…, однако когда, повешенный, он предстал перед толпой в пламени костра, зажженного палачом, его исповедь и смерть обрели особый исступленный смысл.
Жиль де Рэ — прежде всего трагический, шекспировский герой, которого одна фраза из юридического сочинения, возможно, воскрешает в памяти не менее сильно, чем весь суд. (Эта фраза приведена в тексте, опубликованном под заглавием «Сочинение наследников» стараниями членов семьи Жиля де Рэ, желавших после его смерти доказать, что он бездумно промотал свое состояние: «Всякий знал, что он был известным мотом, не имевшим ни рассудка, ни разумения, ибо рассудок его и в самом деле порою помрачался, он часто уходил ранним утром и в полном одиночестве бродил по улицам, а когда его упрекнули, что это, дескать, нехорошо, он ответил скорее как глупец, как помешанный, нежели как человек разумный».[1]) Впрочем, он сам осознавал свой чудовищный нрав и, по его словам, «родился под таким созвездием, что невозможно было без смущения постичь те беззакония, которые <я> совершал». Один из тех, кто помогал ему в этих ужасных делах, слышал от него, «что нет на земле человека, способного уразуметь его свершений». Но звезды заставляли его действовать именно так…
По видимому, он окутал собственный образ магическим флером суеверий, чтобы казалось, будто он обладает иным естеством, чем-то сверхъестественным, будто ему сопутствуют Бог и дьявол. Жертва профанного, реального мира, который с самого рождения осыпал его благодеяниями, но в котором он так и не обрел окончательной поддержки, Рэ был убежден, что по первому зову дьявол примчится к нему на помощь. Как в преступлении, так и в твердом, благочестивом смирении он ощущал причастность сакральному миру, который, казалось ему, неизменно должен был оказывать ему поддержку. Дьявол возместит понесенный им ущерб, причиной которого в действительности была его опрометчивость! Но эта апелляция к дьяволу заканчивается для него разорением; она отдала Жиля в руки шарлатанов, эксплуатировавших его легковерие. Трагедия Жиля де Рэ — это трагедия доктора Фауста, но Фауста инфантильного. Этот монстр и в самом деле трепетал перед дьяволом. Последняя надежда преступника, дьявол, не только заставлял его трепетать, он внушал ему благоговейный страх, порою комичный, и вынудил его молить о спасении. Кровавый монстр был малодушен.
С поразительной дерзостью Рэ до последнего момента воображал, что спасется и, невзирая на отвратительные преступления, избежит того адского пламени, в которое слепо верил. Хоть он и заклинал демона, ожидая от него восстановления своего богатства, но по наивности оставался добрым и благочестивым христианином до самой смерти. Менее чем за месяц до кончины, будучи еще на свободе, он исповедался и причастился. Даже в тот момент он еще пробуждал покорность; в церкви Машкуля простой народ расступился, освобождая место для сеньора. Жиль попросил бедняков остаться рядом с ним. Видимо, в это время страх нередко хватает его за горло, он хочет отречься от своих кровавых оргий, поэтому решает уехать в дальние края, чтобы проливать слезы пред Гробом Господним в Иерусалиме.
Без малого 20 лет Диана Кочубей де Богарнэ (1918–1989), дочь князя Евгения Кочубея, была спутницей Жоржа Батая. Она опубликовала лишь одну книгу «Ангелы с плетками» (1955). В этом «порочном» романе, который вышел в знаменитом издательстве Olympia Press и был запрещен цензурой, слышны отголоски текстов Батая. Июнь 1866 года. Юная Виктория приветствует Кеннета и Анджелу — родственников, которые возвращаются в Англию после долгого пребывания в Индии. Никто в усадьбе не подозревает, что новые друзья, которых девочка боготворит, решили открыть ей тайны любовных наслаждений.
Лаура (Колетт Пеньо, 1903-1938) - одна из самых ярких нонконформисток французской литературы XX столетия. Она была сексуальной рабыней берлинского садиста, любовницей лидера французских коммунистов Бориса Суварина и писателя Бориса Пильняка, с которым познакомилась, отправившись изучать коммунизм в СССР. Сблизившись с философом Жоржем Батаем, Лаура стала соучастницей необыкновенной религиозно-чувственной мистерии, сравнимой с той "божественной комедией", что разыгрывалась между Терезой Авильской и Иоанном Креста, но отличной от нее тем, что святость достигалась не умерщвлением плоти, а отчаянным низвержением в бездны сладострастия.
«Человеческий ум не только вечная кузница идолов, но и вечная кузница страхов» – говорил Жан Кальвин. В глубине нашего страха – страх фундаментальный, ужасное Ничто по Хайдеггеру. Чем шире пустота вокруг нас, тем больше вызываемый ею ужас, и нужно немалое усилие, чтобы понять природу этого ужаса. В книге, которая предлагается вашему вниманию, дается исторический очерк страхов, приведенный Ж. Делюмо, и философское осмысление этой темы Ж. Батаем, М. Хайдеггером, а также С. Кьеркегором.
Три тома La part maudite Жоржа Батая (собственно Проклятая доля, История эротизма и Суверенность) посвящены анализу того, что он обозначает как "парадокс полезности": если быть полезным значит служить некой высшей цели, то лишь бесполезное может выступать здесь в качестве самого высокого, как окончательная цель полезности. Исследование, составившее первый том трилогии - единственный опубликованный еще при жизни Батая (1949), - подходит к разрешению этого вопроса с экономической точки зрения, а именно показывая, что не ограничения нужды, недостатка, но как раз наоборот - задачи "роскоши", бесконечной растраты являются для человечества тем.
Том литературной прозы крупнейшего французского писателя и мыслителя XX века Жоржа Батая (1897–1962) включает романы и повести «История глаза», «Небесная синь», «Юлия», «Невозможное», «Аббат С.» и «Divinus Deus», первой частью которого является «Мадам Эдварда». Стремясь к «невозможному» мистическому опыту, герои Батая исследуют мрачные, зачастую отталкивающие глубины человеческой психики, разврат служит им средством религиозных исканий.Издание снабжено богатым научным аппаратом и предназначено как специалистам по современной литературе и культуре, так и более широкой аудитории.http://fb2.traumlibrary.net.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Переложение готического романа XVIII века, «Монах» Антонена Арто - универсальное произведение, рассчитанное и на придирчивость интеллектуала, и на потребительство масскульта. Основатель «Театра Жестокости» обратился к сочинению Грегори Льюиса в период, когда главной его задачей была аннигиляция всех моральных норм. Знаменитый «литературный террорист» препарировал «Монаха», обнажил каркас текста, сорвал покровы, скрывающие вход в лабиринты смерти, порока и ужаса. «Монаха» можно воспринимать и как образец «черной прозы», объединяющей сексуальную одержимость с жесткостью и богохульством, и как сюрреалистическую фантазию, - нагнетание событий, противоречащих законам логики. Перевод романа издается впервые.
Три истории о невозможной любви. Учитель из повести «В поисках» следит за таинственным незнакомцем, проникающим в его дом; герой «Тихого друга» вспоминает встречи с милым юношей из рыбной лавки; сам Герард Реве в знаменитом «Четвертом мужчине», экранизированном Полом Верховеном, заводит интрижку с молодой вдовой, но мечтает соблазнить ее простодушного любовника.
Книга «Пустой амулет» завершает собрание рассказов Пола Боулза. Место действия — не только Марокко, но и другие страны, которые Боулз, страстный путешественник, посещал: Тайланд, Мали, Шри-Ланка.«Пустой амулет» — это сборник самых поздних рассказов писателя. Пол Боулз стал сухим и очень точным. Его тексты последних лет — это модернистские притчи с набором традиционных тем: любовь, преданность, воровство. Но появилось и что-то характерно новое — иллюзорность. Действительно, когда достигаешь точки, возврат из которой уже не возможен, в принципе-то, можно умереть.
Опубликованная в 1909 году и впервые выходящая в русском переводе знаменитая книга Гертруды Стайн ознаменовала начало эпохи смелых экспериментов с литературной формой и языком. Истории трех женщин из Бриджпойнта вдохновлены идеями художников-модернистов. В нелинейном повествовании о Доброй Анне читатель заметит влияние Сезанна, дружба Стайн с Пикассо вдохновила свободный синтаксис и открытую сексуальность повести о Меланкте, влияние Матисса ощутимо в «Тихой Лене».Книги Гертруды Стайн — это произведения не только литературы, но и живописи, слова, точно краски, ложатся на холст, все элементы которого равноправны.