Пробужденный - [65]

— Я просто была слаба, бабушка, — прошептала я. — Я до сих пор слаба, — впервые призналась я.

— Нет, у-ве-тси-а-ге-я, ты просто молода. — Бабушка ласково погладила меня по лицу. — Мне так жаль Хита. Я любила его, и буду скучать по нему.

— Я тоже, — выдавила я и быстро заморгала, чтобы не разреветься.

— Но я чувствую, что вы с ним встретитесь снова. Возможно, в этой жизни, а может, в следующей.

Я закивала.

— Хит сказал мне то же самое перед уходом в другое царство Потустороннего мира.

Бабушка улыбнулась мне мудрой безмятежной улыбкой.

— Я знаю, при каких страшных обстоятельствах ты попала в Потусторонний мир, но когда-нибудь ты поймешь, что тебе был дан великий подарок судьбы — попасть туда живой и вернуться обратно.

Бабушкины слова впервые заставили меня задуматься.

После возвращения в наш мир я почти все время была печальна и подавлена, и еще чувствовала ужасную усталость. Потом я обрела любовь и счастье со Старком, и мне стало не до размышлений.

— Но я совсем не чувствовала благодарности, — произнесла я вслух. — Я не поняла, какой подарок был мне дан! — Мне хотелось надавать себе оплеух. — Я паршивая Верховная жрица, бабушка!

Она рассмеялась.

— Ах, птичка Зои, будь это правдой, разве ты могла бы так сурово бранить себя за ошибки?

— По-моему, верховные жрицы не совершают ошибок! — фыркнула я.

— Какие глупости! Разумеется, они тоже ошибаются. Как же иначе они могли бы расти и учиться?

Я хотела ответить, что если бы на ошибках росли, то я бы выросла до небес, но промолчала. Бабушка говорила не об этом.

Поэтому я вздохнула и призналась:

— У меня куча недостатков.

— Только мудрая женщина может признать это, — ответила бабушка и печально улыбнулась. — Ах, у-ве-тси-а-ге-я, этим-то ты и отличаешься от своей матери.

— Мама? — переспросила я и снова вздохнула. — Я думала о ней недавно.

— Я тоже. Последние несколько дней Линда не выходит у меня из головы.

Я удивленно приподняла брови. Обычно, если у бабушки кто-то «не выходил из головы», значит, с этим человеком что-то не так.

— Ты что-то знаешь о ней?

— Нет, но думаю, что скоро узнаю. Думай о ней хорошо, у-ве-тси-а-ге-я. Ей нужна твоя любовь.

— Хорошо, бабушка, — пообещала я.

Тут к нам подъехал мой «жук», показавшийся мне таким знакомым и милым со своими блестящими голубыми боками и сияющими хромированными деталями.

— Тебе пора в школу, птичка Зои. Сегодня ночью ты будешь нужна там, — очень серьезно сказала бабушка.

Мы встали и снова обнялись. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторваться от нее.

— Ты не останешься сегодня в Талсе, бабушка?

— Нет, милая. У меня куча дел. Завтра у нас большой совет в Тахлекуа, я нашила для него очаровательных саше для лаванды, — бабушка улыбнулась мне и добавила: — И на каждом я вышила по иволге, птичка моя.

Я улыбнулась и обняла ее напоследок.

— Оставишь мне один мешочек, ладно?

— Конечно, — кивнула бабушка. — Я люблю тебя, у-ве-тси-а-ге-я.

— Я тоже тебя люблю, бабушка!

Стоя на тротуаре, я молча смотрела, как Старк вылезает из машины, берет бабушку под руку и переводит ее через оживленную улицу между терминалом аэропорта и парковкой. После этого он опрометью бросился обратно, обегая машины.

Когда Старк распахнул передо мной дверцу «жука», я положила руку ему на грудь и потянула за рубашку, заставляя наклониться ко мне.

— Ты лучший в мире Воин! — прошептала я, целуя Старка.

— О-эй! — ответил он, подмигивая мне. Забравшись на заднее сидение машины, я поймала в зеркале заднего вида внимательный взгляд Стиви Рей.

— Спасибо, что дали мне время поговорить с бабушкой.

— Нет проблем, Зет. Ты же знаешь, я обожаю твою бабушку.

— Я тоже, — тихо ответила я. Потом я расправила плечи и, чувствуя себя освеженной и полной сил, объявила: — Валяй, Стиви Рей. Теперь можешь рассказать мне о куче какашек, в которую мне придется вступить в Доме Ночи.

— Только крепче держись в седле, потому что это жуткая история, — предупредила Стиви Рей, посигналив и проехав через турникет.

— Стиви Рей, ты же не любишь лошадей, — напомнила я.

— Ага, — согласилась она, и хотя в этом не было ровно никакого смысла, я вдруг рассмеялась. Ладно, куча кучей, но я была рада вернуться домой.

— Но я все равно не могу поверить в то, что Высший совет проявил такую слепоту! — в стотысячный раз повторила я, когда мы со Стиви Рей наконец подобрали мне подходящую одежду для церемонии прощания.

Афродита без стука ворвалась в комнату. Окинув быстрым взглядом черные джинсы и черную водолазку с длинным рукавом, которые я держала в руках, она закатила глаза и отчеканила:

— Ради всего святого, Зои! Неужели ты доверила выбор наряда фермерше? Где твои мозги? Нет, это ты не наденешь. Ты же будешь зажигать погребальный костер мальчика-гея! Только подумай, в какой ужас пришел бы бедняжка Джек, если бы увидел тебя в таких обносках? О Дэмьене я вообще молчу. Эти тряпки выглядят так, будто они родом из девяностых и их забраковали для костюмерной Аниты Блейк!

— А кто такая Анита Блейк? — пролепетала Стиви Рей.

— Одна тетка, которая убивала вампиров. Героиня серии романов человеческой тетки с ужасным чувством стиля, — коротко проинформировала Афродита. Сама она была одета в облегающее платье сапфирового цвета с едва заметным мерцанием, настолько благородным, что только слепой мог не увидеть бездну, отделявшую этот наряд от платьиц для выпускного вечера из магазина «Дэвиде Брайдал».