Пробуждение - [18]

— Через два часа солнце совсем уйдет.

— Ну и пусть уходит, подумаешь!

Они довольно долго ждали, пока вернулась мадам Антуан, переваливаясь и тяжело дыша. Она рассыпалась в извинениях по поводу своего отсутствия. Тони стеснялся входить в дом. Он был застенчив и неохотно общался с любой женщиной, кроме своей матери.

Сидеть под апельсиновыми деревьями было очень приятно. Солнце опускалось все ниже и ниже, воспламеняя западный край неба цвета меди золотым отливом. Тени становились длиннее, они выползали вперед по траве, как бесшумные хтонические чудовища.

Эдна и Роберт сидели на земле, вернее, он лежал на спине около нее, время от времени теребя пальцами край ее кисейного платья. Мадам Антуан расположилась на скамье у двери. Она без умолку болтала весь вечер и в конце концов дошла до чудовищных небылиц.

И что это были за рассказы! Только дважды толстуха покидала Шеньер Каминада, и то на короткое время. Она осела на этой земле и все эти годы собирала легенды о баратарианцах[22] и о море. Наступила ночь, и в небе зажглась луна. Эдне слышались шепот мертвецов и приглушенное звяканье золотых слитков.

Когда они с Робертом взошли на лодку Тони под красным треугольным парусом, неясные потусторонние сущности блуждали в тени деревьев и среди тростника, а на воде скользили корабли-призраки, торопившиеся исчезнуть. Во всяком случае, так им казалось.

Глава XIV

Младший, Этьен, много капризничал, объявила миссис Ратиньоль, передавая мальчика матери. Он не желал идти спать и устроил сцену, вследствие чего ей пришлось принять на себя заботу о нем и успокаивать, насколько это было возможно. Рауль в постели и уже два часа как спит.

Мальчуган медленно шел, без конца путаясь в длинной белой ночной сорочке, пока миссис Ратиньоль вела его за руку к матери. Пухленьким кулачком другой руки он тер глаза, сонные и злые. Эдна взяла сына на руки, уселась в качалку и принялась баюкать и поглаживать его, называя всякими нежными именами и ласково успокаивая, чтобы ребенок заснул.

Было не позже девяти часов. Никто еще не ложился, кроме детей.

Леонс поначалу очень беспокоился, сообщила миссис Ратиньоль, и хотел немедленно отправляться в Шеньер. Но мистер Фариваль успокоил его, сообщив, что супруга мистера Понтелье просто очень устала и захотела спать. Старик обнадежил обеспокоенного мужа, сообщив, что Тони благополучно доставит Эдну домой позднее. Так что нет смысла бросаться пересекать залив. Поэтому мистер Понтелье отправился к Клейну, планируя встретиться с несколькими хлопковыми брокерами, с которыми ему было интересно пообщаться по поводу акций, облигаций и прочих ценных бумаг. Миссис Ратиньоль точно не запомнила. Мистер Понтелье предупредил, что вернется не поздно, а сама она страдает от жары и духоты.

Адель принесла флакон с солями и большой веер. С Эдной она не останется, поскольку мистер Ратиньоль сейчас один, а он больше всего на свете не переносит одиночества.

Когда Этьен уснул, Эдна отнесла его в заднюю комнату. Роберт поднял москитную сетку, чтобы она могла удобно уложить ребенка в кроватке. Няня давно исчезла. Когда они снова вышли из коттеджа, Роберт пожелал Эдне спокойной ночи.

— А вы знаете, что мы провели вместе целый день, Роберт? С самого раннего утра? — улыбнулась молодая женщина, прощаясь.

— За исключением тех ста лет, что вы проспали. Спокойной ночи. — Роберт стиснул Эдне руку и удалился в сторону пляжа.

Он не подошел к другим отдыхающим, а зашагал в одиночестве в сторону залива. Эдна осталась сидеть возле дома, ожидая возвращения мужа. Ей не хотелось спать или заходить внутрь, не было у нее настроения и присоединяться к Ратиньолям или к миссис Лебрен, чьи оживленные голоса доносились до нее с площадки перед центральным домом пансиона. Эдна мысленно вернулась к своему пребыванию на Гранд Айл, пытаясь найти хоть что-то, что отличало бы это лето от всех предыдущих в ее жизни. Ей стало понятно одно — она изменилась, в чем-то стала другой, не такой, как прежде. Но то, что ее глаза теперь смотрят на мир по-другому, что теперь она осознает в себе новый настрой, который расцвечивает и меняет все вокруг, этого Эдна не подозревала.

Она удивлялась, что Роберт оставил ее и ушел. Ей не приходило в голову, что он мог устать от целого дня, проведенного с ней. Она не устала и считала, что и Роберт тоже не устал. Ей было жаль, что он ушел. Ведь было бы так естественно остаться, раз не было необходимости для него уходить.

Пока Эдна дожидалась мужа, она тихонько напевала песенку, которую пел Роберт, когда они плыли в лодке через залив. Песня начиналась словами: «Ah! Situsavis[23]. И каждая строфа в ней заканчивалась словами: «Situsavais.

У Роберта был несильный голос. Но он пел выразительно и чисто. Голос, мелодия, припев не уходили из памяти молодой женщины.

Глава XV

Однажды вечером Эдна вошла в столовую, немного опоздав, как всегда. Собравшаяся компания оживленно что-то обсуждала. Несколько человек говорили одновременно, среди них доминировал голос Виктора, который заглушал даже голос его матери. Эдна поздно вернулась с купания, одевалась в спешке, и лицо ее горело. В элегантном белом платье, воодушевленная, Эдна была подобна пышному редкостному цветку. Она заняла свое место за столом между мсье Фаривалем и миссис Ратиньоль.