Пробуждение сердца - [5]

Внизу у дверей стояли и перешептывались служанки, испуганно расступившиеся при их приближении. Вошли мужчины; впереди ступал Бернард с Санчей на руках. Служанки смолкли, глядя на ее мокрую, испачканную в глине ночную рубашку, с которой капала вода, на всегда сиявшее свежестью, а теперь серое, без кровинки лицо. Вьющиеся черные волосы Санчи спутались, губы посинели от холода.

– О Господи! Да она никак умерла! – прошептала одна из служанок.

– Попридержи язык! – строго прикрикнул Кроул, оттолкнул ее и коснулся пальцами шеи Санчи, нащупывая пульс.

Мужчины виновато переминались у дверей.

– Мы ничего не могли поделать, – оправдывались они, теребя шапки. – Она бежала так, словно ей черти пятки поджаривали.

Бернард с бесчувственной Санчей на руках кивнул головой.

– Это чистая правда, – проговорил он скрипучим голосом. – Мы уж было поймали ее, так она возьми и прыгни с моста. – Руки у него начали затекать под тяжестью Санчи, и он перехватил ее поудобней. – Мы ее сразу вытащили, – бормотал он, заикаясь и со страхом глядя на хозяина, как провинившийся пес.

Суинфорд не слушал, что говорят ему слуги. Он видел только девушку. Кажется, она дышала, но была белой как мел. Он ошеломленно смотрел на врача, который длинным костлявым пальцем приподнял ей веко.

– Она не умерла? – с тревогой спросил он.

– Нет, конечно же, нет, – раздраженно ответил Кроул. – Дельфина! – кликнул он толстую служанку. – Принеси кувшин горячей воды и полотенца. – Потом приказал Бернарду: – А ты ступай за мной. – И пошел по коридору.

Санча очнулась, но сознание ее еще окончательно не прояснилось. Она не помнила, как ее вытащили из воды, как она оказалась в замке, в этой комнате. Она вспомнила только мост и ледяную давящую тяжесть воды, но дальше в памяти был провал. Она не узнавала людей, склонившихся над ней, и человека, поднесшего чашку к ее губам.

Санча послушно выпила, едва ли сознавая, что делает. Жидкость была густая, приторно-сладкая и пахла фиалками. С последним глотком время словно остановилось для нее. Лица людей, окружавших ложе, стали расплываться, голоса слились и зазвучали странно, как если бы люди говорили на каком-то неведомом наречии. Стены комнаты поплыли у нее перед глазами. Санча привстала на локтях, но тут же рухнула назад и провалилась во тьму.

Прежде чем покинуть комнату, Кроул строго наказал служанкам:

– Давайте ей эликсир дважды в день и не вздумайте забыть. Один раз утром и один – вечером. Смотрите же, не забудьте, – сурово повторил он. – Поняли меня? – Служанки стояли, виновато опустив головы. – Поняли? – переспросил он еще суровей.

Женщины, не смея сказать слово в свое оправдание, утвердительно забормотали, что не уследили за своей подопечной. Никто не предупредил их, что она может сбежать, а они и оставили-то ее без присмотра всего на какую-то минуту.

Кроул повернулся, чтобы уйти, но тут почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука.

– Нам надо поговорить, – сказал Суинфорд вполголоса и повел Кроула в гостиную наверху, где слуги не могли их услышать. Едва войдя в гостиную, Суинфорд набросился на лекаря:

– Вы говорили мне, что она будет в таком состоянии, что не сможет выйти из комнаты без посторонней помощи! Как же она убежала?

– Я недооценил способность ее организма сопротивляться наркотическому снадобью, – пожал плечами Кроул. – Больше такого не случится. – Его хитрый взгляд следовал за Суинфордом, который подошел к буфету, достал кувшин с вином и налил себе в оловянный кубок.

– А вы не желаете? – предложил Суинфорд. Кроул отказался.

– Я увеличил дозу наркотика, – как бы между прочим сказал он.

Суинфорд порывисто повернулся, пролив несколько капель из кубка.

– Но она не должна умереть! – воскликнул он.

– Это не опасно. Во всяком случае, для жизни. Другое дело – рассудок, но помутнение ее разума будет вам только на руку.

Суинфорд отпил глоток, но не проглотил сразу, а подержал во рту, наслаждаясь букетом. Потом спросил:

– Вы уверены в этом? И она не вспомнит ничего из того, что увидела, совершенно ничего?

– Ничего, – утвердительно кивнул Кроул, – это так же верно, как то, что завтра наступит утро. Но нужно давать ей эликсир дважды в день, не пропуская ни одной дозы, это чрезвычайно важно.

– Я прослежу за этим. – Суинфорд сделал большой глоток. – Господи, скорей бы все это кончилось! – воскликнул он. Нервы его были на пределе.

– Все уже позади, – успокаивающе сказал врач. – Даже дядя девушки верит, что она потеряла рассудок. Он боится только одного: как бы из-за этого не расстроился предстоящий брак его дочери. И он не захочет, чтобы открылось, что на той ветви семейного древа Валуа, к которой он имеет честь принадлежать, притаилась коварная змея «мозговой лихорадки». Он приложит все силы, чтобы уговорить королеву содействовать этому браку.

– Какая чушь! Королева еще дитя. Разве можно убедить одиннадцатилетнюю девчонку?

– Не надо недооценивать де Северье. Он соотечественник королевы, и, что еще важнее, на карту поставлено будущее его дочери. Он найдет способ повлиять на королеву. Кроме того, как я уже говорил, королева любит его. Разве не он привез ей из Франции болонку? Подарок ее матери, французской королевы.