Пробуждение - [19]

На пороге она испуганно остановилась. На разрытой постели громко храпел сосед. Он, наверное, не проснулся бы, даже если бы рядом с ним стреляли. "Он не знает, что сделал, - подумала она, - и как ужасно он выглядит - как дикое животное!" Она со страхом оглянулась. Сундук был открыт, вещи из него выброшены и разбросаны по полу, измятые, но целые. С сильно стучащим сердцем она подкралась все же к сундуку, расстелила лежавший на полу платок и завязала в него одежду - столько, сколько вместилось. При этом что-то выпало из вещей и покатилось в сторону кровати. Аннушка потихоньку закрыла сундук, повернула ключ и взяла его с собой. Нагнувшись за узлом, она заметила тот предмет, который выпал из вещей. Это был маленький узелок, завязанный в носовой платок. Она догадалась, что в нем было, и, бросившись к нему, крепко его схватила. В это время храпящий еще и громко захрюкал. У Аннушки ноги затряслись от страха: а вдруг он откроет глаза и увидит ее с узлом? Что он подумает? Как она попала в его дом, зачем ей этот узел? Девушка невольно закрыла глаза и задержала дыхание. Но крепко спавший на кровати пьяница пробормотал лишь ругательство и снова захрапел. Аннушка не знала, как ей уйти со своим узлом, а бежать с таким грузом было вообще невозможно. Она знала лишь, что кое-какие вещи спасла-таки для соседки. Когда девушка вышла на кухню, она положила узел на стул, чтобы самой немного отдышаться. Она вся дрожала. Смелости у нее было явно маловато, лишь сочувствие к несчастной придавало ей решимость. Как только дело было сделано и она оказалась дома, силы ее оставили. Она положила руки на стол, склонила на них голову и заплакала.

- Аннушка, что с тобою случилось? - услышала она вдруг озабоченный голос Матьяса.

- Ах, это вы, дядя? Вы здесь? Слава Богу! - вздохнула она облегченно.

- Меня Илья послал. Но что это у тебя за узел и почему ты плачешь?

- Я уже не плачу! - улыбнулась она сквозь слезы. - Зайдемте в комнату, чтобы не разбудить соседку.

Они зашли в переднюю. Там Аннушка все рассказала Матьясу.

- Мне стыдно, что я такая трусиха. Хорошо, что он спал; а если бы он проснулся?! Он, наверное, избил бы меня, как тетю... - сказала она, дрожа всем телом.

- Господь тебя сохранил, - ответил Мать-яс, глубоко вздохнув и погладив девушку по голове. Он с ужасом представил себе, что кто-то мог бы схватить ее за эти прекрасные шелковистые волосы.

- Значит, ты спасла не только одежду, но и ценные бумаги соседки?

- Думаю, что это так.

Девушка достала узелок и подала его хозяину. Он раскрыл его и проверил содержимое.

- Небольшое богатство у нее, бедной! - определил он, свернув все в пакетик и положив его в шкаф к своим бумагам. - Пора, наверное, готовить обед, - сказал он немного погодя. - Но, чтобы не потревожить нашу гостью, сходи-ка к Ужеровым и попроси бабушку сварить что-нибудь для нас. А я сейчас пойду, посмотрю за соседом. О его жене ты с Божьей помощью позаботилась, но что с его бедной матерью?! Может быть, он и ее обидел? Подожду только, пока ты придешь от Ужеровых.

Аннушка скоро вернулась. Бабушка не только согласилась приготовить для них обед, но и обещала прислать для соседки чашку куриного супу, который она как раз варила для Степана. Аннушка застала Матьяса уже не одного. В передней на скамье сидела бабушка Сенина и плакала! Она поведала, где пряталась до сих пор; рыдая, призналась, что она видела, как сбежала сноха от ее разбушевавшегося сына. Когда в доме все утихло, она все же не осмеливалась пойти посмотреть, что там делается. Потом Сенина видела, как пришла Аннушка и как она ушла с узлом. Старушка восхитилась ее смелостью. Увидев Аннушку, она поняла, где прячется ее сноха.

Подождав еще немного, она наконец осмелилась оставить свое укрытие и поспешила сюда. Трудно утешать мать, которая сама испортила сыночка своим отношением к нему: сделав из него кумира, она во всем потакала ему, скрывая ото всех его проступки. Но теперь она уже не пыталась оправдать его, и горькое чувство вины повергало ее в отчаяние. Янковский прочитал ей из книги пророка Исайи и объяснил, что даже если грехи ее и сына будут как багряное, Кровь Иисуса может убелить их, как снег, и простить их. Аннушка предложила бабушке кофе, который Ужеровы передали для больной, зная, что кофе подкрепит бедняжку, которая от горя ничего не могла есть.

Потом Янковский отправился к своему соседу. Когда он вошел в комнату, Егор Сенин уже сидел, потягиваясь, на краю кровати. Волосы его безобразно свисали, он зевал, урча и подвывая. Лицо его было бледным и опухшим, глаза словно остекленели, но он уже протрезвел.

Янковский поздоровался:

- Вы что, сосед, только встаете ?

- Да - а... - заикаясь, оправдывался сапожник, - я вчера поздно лег. Что вам от меня нужно?

- Вы можете мне подбить подошвы к этим сапогам?

- Пожалуйста, хоть сегодня.

- Хорошо. Они мне завтра нужны. Подошвы у меня дома.

- Вот соберусь и приду за ними.

- Придите, пожалуйста, поскорее, мне нужно идти на луг.

Янковский ушел, А Сенин сел за стол и задумался. Проснувшись, он подал голос, но никто не откликнулся. Осмотревшись в комнате, он понял, что из женщин здесь еще никого не было. "Я был пьян, и они убежали; но они придут!" Он умылся, причесался и пошел в кладовку. Там у них было еще немного квашеной капусты. Он напился рассолу, чтобы угасить внутренний жар, и поспешил к соседу.