Пробуждение - [94]

– Вороны! Вороны! – мы хватаем оружие и следуем за громкими криками с улицы.

* * *

Пульс учащается, когда холод поражает меня – ледяная, насыщенная кислородом свобода, которая очищает легкие от дыма. Через несколько метров Якоб хватает меня за руку и подает сигнал, чтобы я замедлил темп, пока мы не отстанем на достаточное расстояние, а затем просто укроемся под покровом темноты. Последние отставшие достигают края леса впереди нас, но до них еще далеко.

– Прикрой меня! – внезапно приказывает Якоб и решительно возвращается к школьному зданию.

– Что ты задумал? – задыхаясь, спрашиваю я его, поворачиваюсь спиной и наблюдаю, как люди исчезают между стройными стволами деревьев.

Я никому не доверяю больше, чем ему.

– Эми и ее команда открыли двери.

– Эй, это идея плохая! Это определенно особенное стекло. Даже тебе не под силу…

Оглушительный визг доходит до моего уха болью и сменяется сокрушительным ревом. Гусиная кожа покрывает все тело. Звуки напоминают сцену из военного фильма. Прежде чем появляется шанс спросить Якоба, что он там копается, возле леса появляются темные пятна и направляются к нам. Доносится выстрел, и что-то падает на землю слева от меня. Грязь брызжет на штаны, как камешки. Я плотно сжимаю губы и концентрируюсь на аэрокинезе. Воздух ощущается как шелк, легкий, прохладный и скользкий, он струится по вытянутым рукам и обхватывает пальцы, словно приветствуя старого друга. Еще раз я поражаюсь опьяняющему чувству, владению потрясающим даром.

– Эйдан! – нетерпеливо кричит Якоб, когда раздается еще один выстрел и снаряд шипит прямо над нашими головами.

Порыв ветра, созданный мной, отбрасывает нападающих на несколько метров, заставляет их вскрикнуть и упасть на землю. За очаровательным ощущением могущества следует разочарование шумом, от которого волосы на шее встают дыбом: позади доносится дребезжание металла с такой громкостью, словно его прессуют. Но это не самое ужасное, ведь лопасти несущего винта вертолета гремят поблизости.

Я верю, что Якоб справится с остальным, и предпочитаю сосредоточить внимание на небе, почувствовать воздух и попытаться заставить его обернуться встречным ветром, прежде чем мы окажемся в пределах досягаемости вертолета и попадем под выстрелы. Но внезапно вспыхивает свет, исходящий из школьного здания, и пейзаж купается в необычной яркости.

– Якоб, пригнись! – рычу я и кидаюсь на землю.

– Сейчас! – вздыхает он напряженным голосом, и вдруг я слышу звон осколков стекла.

Мужчины и женщины, которых я напугал своим аэрокинезом, снова возникают передо мной. Жар накапливается внутри, и я направляю в их сторону огненные порывы, когда Макэнгус внезапно валится на меня от нового выстрела, на этот раз со стороны стеклянного павильона. Энергия огня затихает, как и моя сила. На мгновение у меня перехватывает дыхание, болит спина, грудь, каждое ребро, и пальцы впиваются в замерзшую траву, сверкающую в свете прожектора.

В него выстрелили.

– ЯКОБ! – Я извиваюсь под его массивным телом. Взгляд Макэнгуса заставляет меня вздрогнуть, и дыхание останавливается на мгновение. Лицо Якоба выглядит разделенным. В голубоватом свете прожектора правая половина мерцает белым, как новая бумага, в то время как лоб и левая щека забрызганы кровью, а зрачки – огромные черные дыры в широко раскрытых глазах.

– НЕТ! – Я лихорадочно ощупываю его грудь и обнаруживаю, что ткань на левом плече, всего в нескольких сантиметрах от сонной артерии, разорвана. Когда я осторожно разрываю ткань возле раны, Якоб стонет и моргает. Кровь хлещет. За спиной вопят разные голоса, шум вертолета слишком близко, его прожекторы сканируют землю, и ветер от лопастей несущего винта пронзает нас, кружит волосы, проскальзывает между каждым слоем одежды. Я приподнимаю голову, слезно засматриваюсь на яркий свет школьного здания и становлюсь единым целым с воздухом, который обволакивает кожу таким же холодом, как чистая ненависть, исходящая из моего сердца.

Освободи меня!

Воздействие аэрокинеза настолько велико, что я наклоняюсь к Якобу, вертолет трясется, и свет в здании выключается в результате огромного взрыва.

Мой мир гаснет.

Уши онемели.

Кровь Якоба, которую я вытираю с его лица, теперь покрывает мои руки.

– Не стрелять! Это Макэнгус и сын Каллахана!

По иронии судьбы, усиленный мегафоном голос Фаррана возвращает меня к реальности. Нужно вывести Якоба отсюда, прежде чем он попадет в чужие лапы.

Но в этот момент кто-то берет меня за плечи, я сопротивляюсь, пока не заглядываю в татуированное лицо парня, бритого под ноль, примерно моего возраста, и начинаю таращиться в изумлении.

– Пойдем! Твоя подружка у нас, – громко кричит он, несмотря на шум вертолета, который вот-вот приземлится в ста метрах от нас.

Эмма с ними?

Откуда-то появляются два других незнакомца и подхватывают Якоба, чтобы нести, но он просыпается от шока, брыкается и хватает парня рядом со мной за воротник пиджака. Его хватка кажется удивительно твердой для только что раненого человека.

– Где моя дочь? – он хрипит с искаженным от боли лицом.

– Франческо доставит ее к Эми, – отвечает он, безуспешно пытаясь освободиться от рук Якоба.