Пробуждение - [90]

– Вот же дерьмо! – проклинает мой самопровозглашенный защитник, убирая мускулистую руку от моего лица, но в следующий момент она обхватывает мою шею так сильно, что невозможно дышать. Черт! Мне следует предупредить их, нужно помешать Намаре, чтобы он не причинил вреда миссис Каллахан, прежде чем мы все обсудим.

Мне страшно оттого, что незнакомый мне человек ужасно крепко прижимает меня к груди, так что передо мной уже танцуют звездочки. Намара укрылся за толстыми еловыми ветками, чтобы заманить Кейтлин сюда. Я чувствую, как мой пленитель напрягся, затаив дыхание. Его ноги сжимают мои и вдавливают их в мягкую лесную почву, как листья. Нет шанса пошевелиться в этом капкане, и недостаток кислорода уже дает о себе знать.

Ощущение паники охватывает все тело. И тогда я отпускаю ситуацию.

Мы вместе катимся вперед от ударной волны. Я зажмуриваюсь и закрываю руками, которыми пыталась оттолкнуть незнакомца, лицо, когда мы врезаемся в Намару. Мне повезло, что поцарапано только левое плечо. Удар пришелся на незнакомца, и его стальная хватка наконец исчезла. В суматохе извивающихся тел и под какофонию криков голос матери Эйдана раздается мягко, но резко:

– Одно движение, и я превращу вас, жалких предателей, в живые факелы.

ЧТО?

Миссис Каллахан тронулась умом? Даже если я ошибалась в ней и она все еще на стороне Фаррана, не подозревает об опасности, которая грозит ее сыну, ее слова не соответствуют обговоренному плану.

Кто-то хлопает в ладоши, и этот звук заставляет меня поднять голову и нарушить ее просьбу, я поворачиваюсь вправо. Темнота превращается в высокую стройную фигуру, которая движется к нам, и хлопки замолкают, как будто чернота ночи поглотила их. Когда фигура начинает говорить, холод бежит по позвоночнику:

– Браво, дорогой. Покажи им, из чего ты сделан, а после заберем Эйдана и уберемся отсюда.

Спасайся!

Свет фонарика падает на лицо и ослепляет меня, и я могу только догадываться о том, что перед нами Джеймс Каллахан. И, держу пари, у него в руке пистолет. Мать Эйдана рассказала о плане мужу?

Я чувствую движение за спиной.

– Беру на себя Кейтлин, а ты – Джеймса. На счет три. Один… – шепчет Патрик.

Но до сих пор я не знала, что миссис Каллахан такая быстрая и сильная. В последний момент гордый голос Джеймса убеждает меня в том, что она действительно собирается превратить нас в факелы.

– Эйдана уже нет в здании, – кричу я громко.

Намара перестает считать и шипит что-то на шотландском, возможно, проклятье.

– Я освободила его и папу. Если вы убьете нас, то никогда не узнаете, куда они сбежали.

– Тем лучше, – отец Эйдана пренебрежительно смеется, – я уже нашел их. Или, лучше сказать, они сами найдут меня, чтобы отомстить?

Он просто запугивает тебя, не слушай!

Теперь, когда Джеймс попал в немилость к своему могущественному другу, он не боится разозлить Фаррана. Сегодня ночью Эйдан рисковал жизнью, чтобы спасти меня, видимо, этот факт возродил его прежнюю ненависть ко мне, и Джек стал первой жертвой.

– Франческо, нет! – тихо предупреждает Намара, и мне интересно, что задумал тот парень. Он поджег ветку, размахивает своей татуированной рукой и толкает меня в сторону, подальше от огня. Теперь моя голова оказывается возле шеи Франческо, так что наши сердца бьются в такт. Наверное, он воспринимает нас как кучку сумасшедших уродов. Без понятия, что Монтгомери обещал ему за эту бойню, но он, кажется, относится к моей защите серьезнее, чем казалось.

Джеймс Каллахан подкрадывается ближе. В сиянии фонарика Кейтлин свет и тени призрачно мерцают на его истощенном лице, и глаза начинают странно поблескивать. В груди все сжимается.

– Посмотрите на него. Неужели мерзавка выбрала нового слабака в качестве защитника?

Я вздрагиваю не из-за оскорбления, а потому, что знаю, кого ему напоминает молодой человек: Джареда.

– Джеймс! – упрекает его жена.

Ну почему же я ошибалась насчет матери Эйдана? Как она могла предать Фаррана? Мысль о наставнике заставляет задуматься. Лицо Кейтлин в тени, не получается рассмотреть. И о погружении речи не может быть. Каждая секунда невнимательности может стоить мне жизни. Не в первый раз думаю о том, как бы мне хотелось унаследовать дар мамы. Тот, кто видит эмоции как ауру, хотя и узнает о человеке меньше ныряльщика, но не теряет связи с окружающим миром.

– Вы только посмотрите! Эта подлая девица знает, кого окрутить, и подкупает несчастных своей наивостью, особенно нашего сына и Фиона. Какой позор! Но я давно раскусил тебя, Эмма, – Каллахан щурится, – думала, Эйдан сошел с ума после новогодних событий, не так ли? В конце концов, ты оказалась причиной его амнезии. Вот почему твоя невероятная любовь к нему внезапно остыла, и ты отказалась искать его. Это пустая трата времени для твоих амбиций. Только сейчас, когда ты увидела, что мы с Фионом исцелили его, тебе снова не терпится сесть ему на шею.

– Вы называете исцелением отвратительные манипуляции? Это вы сумасшедший, а не Эйдан!

Но в следующий момент я сожалею о том, что не совладала с эмоциями. Он покашливает и цинично морщится, прежде чем воздействовать на мой разум.

– Возможно, я на самом деле не прав, и тебе следует преподать еще один урок верности.