Пробуждение - [63]

– У тебя есть четверть часа на все. А пока я поприветствую твоих родителей и подготовлюсь, – громко добавляет он.

Чепуха!

Мои глаза следят за Фарраном, когда он проходит мимо Эйдана с миловидной улыбкой на лице, открывает дверь отпечатком большого пальца и скрывается за красно-коричневой массивной дверью.

Господи! Что теперь делать? О чем говорить с человеком, на шею которого ты бросилась, хотя он тебя не знает! Боже, как стыдно!

Не знаю, как долго мы просто стоим, но шелест одежды подсказал мне, что Эйдан приближается. Я тщательно осматриваю свои грязные кроссовки, будто мне срочно нужно оценить каждый грязный подтек. Его рука попадает в поле моего зрения.

– Привет, Эмма Макэнгус. Я Эйдан Каллахан. По крайней мере, так ты говоришь. Неизвестно, правда ли это. Но я точно уверен в одном. Если дашь мне возможность познакомиться с тобой поближе, то я даже разрешу называть меня Джорджи-Порджи[12].

Сердце бешено стучит в груди, будто мечтает станцевать чечетку, и напряжение внезапно исчезает. Я пожимаю ему руку, подавляю ухмылку, которая пытается подкрасться к моему лицу, после произнесенного им имени героя из детской песни, и смотрю на него.

Лицо Эйдана выражает открытое любопытство. Нет, больше. Нежность. Такую знакомую и в то же время совершенно чужую. И вдруг я понимаю, что изменилось. Эта надменная самоуверенность, из-за которой многие девушки теряли рассудок, отсутствует. Ладно.

Я могу жить с этим. Но мне нужно кое-что узнать.

Мы медленно опускаем руки.

– Почему именно я? То есть потеря памяти дает тебе уникальный шанс начать все сначала. Тебе не следует торопиться с этим. Ведь ты можешь узнать, кто тебе нравится и…

– Нет, – он отмахивается и застенчиво улыбается, – я пытался, честно, но это не работает. Сущая катастрофа.

– Ты уже пробовал? – возмущение вырывается из меня, и в следующий момент возникает желание откусить себе язык.

Он тихо смеется и подходит немного ближе, настолько близко, что между нами может поместиться лист бумаги, причем только один. И тогда его голос становится непреодолимо волнующим, с низкой интонацией.

– Эй. Ты невероятно милая, когда ревнуешь. А если злишься, как сейчас, так вообще. С тех пор, как ты появилась перед книжным магазином Эми, мое тело потеряло контроль, и разум отключился. Я сражался с невидимым парнем, встретился со странными типами на корабле и гнался за тобой по Центральному парку. И ты серьезно спрашиваешь, почему? – Эйдан поднимает руку и нежно заправляет прядь моих волос за ухо.

Я смотрю на него зачарованно. Не могу пошевелиться. Его лицо приближается, и я теряюсь в прекрасных глазах.

– У меня только одно воспоминание, Эмма Макэнгус. И мне нужно выяснить, связано ли оно с тобой. Потому что только оно имеет значение, – теплое дыхание касается моих щек. Когда длинные, красиво изогнутые ресницы опускаются, он продолжает: – Я помню дождь, штормовой ветер и холод. Но кто-то был рядом со мной. Тот, кто значит для меня больше всего на свете. Звуки дождя всегда оставались наипрекраснейшей вещью, которую я только мог представить, – он снова открывает глаза и серьезно смотрит, – пока я не вспомнил о поцелуе, который произошел под дождем.

Мои губы начинают дрожать. Земля уходит из-под ног, но Эйдан протягивает руки и кладет их на мою талию, оказывая поддержку.

– Поцелуй меня, Эмма Макэнгус. Пожалуйста. Только один раз. Мне хочется убедиться в том, что ты девушка из воспоминания.

Я задыхаюсь, поднимаю руки и провожу пальцами по его волосам. Тепло, словно дотрагиваюсь до пламени свечи.

У тебя нет выбора. Совсем.

Затем я притягиваю голову Эйдана немного ближе. Его глаза огромные, черные расширенные зрачки смотрят прямо в душу, приоткрываю губы и с тоской закрываю глаза.

Раздается гул дверного механизма.

И мы отскакиваем друг от друга, как будто упали в осиное гнездо.

Якоб Эми Грей

Поиски Натаниэля.

Магазин расположен на первом этаже четырехэтажного здания из красно-коричневого песчаника, фасаду с круглыми колоннами и декоративными выступами между двумя простыми кирпичными зданиями не помешал бы ремонт. По словам Эйдана, квартира Эми находится в том же доме, двумя этажами выше магазина.

Взгляд Якоба скользит по черной деревянной двери. В нескольких окнах все еще горит свет. Все же половина двенадцатого.

Как и предвидел Монтгомери, поблизости нет ни одного ворона. Да и зачем? Фарран снова схватил и Эмму, и Эйдана. И к настоящему моменту он, скорее всего, узнал из мыслей Эйдана, что Эми Грей ничего о нем не знает. Поэтому, как потенциальный свидетель, она не представляет опасности.

С капюшоном куртки, натянутым на голову, Якоб проходит мимо темной витрины к черным решетчатым воротам, высотой около полутора метров, окаймленным двумя колоннами. За ними находится лестница, ведущая ко входной двери здания. Конечно, здесь закрыто. При других обстоятельствах он сначала подождал бы и присмотрелся к окружающей обстановке, но Ричард уже потерял слишком много крови. Так что быстрой проверки, не видно ли посторонних, должно хватить. Якоб отталкивается и прыгает, перелезает через ворота и почти бесшумно взбегает вверх по лестнице. И вздыхает с облегчением. Во входной двери из полусгнившей древесины старомодный замок, в котором нет электроники, поэтому вскрыть его с помощью телекинеза не проблема. Тихий щелчок, и дверь открывается.