Пробуждение - [47]

Эмма.

Мысль о ней вызывает приятную дрожь. Тем не менее я бы соврал, если бы сказал, что узнал ее. Если верить словам сокола, то ей сейчас приходится даже хуже, чем мне. Лучше не помнить ничего, чем жить с ложной памятью.

– Почему вы не привели Эмму давным-давно, если можете делать такие крутые штуки? – я прерываю их. – В конце концов, она же в одиночестве бродила по Нью-Йорку. Ну, правда, человек-невидимка ошивался неподалеку. Но вы могли бы легко разделаться с ним.

Отец Эммы выглядит так, будто он того же мнения, но Филлис не дает ему вставить ни слова.

– Ты не прав, – объясняет она, – Эмма находится под наблюдением воронов круглые сутки, и сама об этом не подозревает. И только сегодняшний день выбивается из этого ряда. Эмма обедала с Джеком, но покинула кафе в одиночестве. Подозреваю, что он следил за ней, сделавшись невидимым, все время.

– Ты имеешь в виду то, что Фион хотел проверить ее и выяснить, не пытается ли она сбежать? – нахмурив брови, спрашивает Макэнгус.

Филлис задумчиво разминает хрупкие пальцы.

– Возможно, – она поворачивается ко мне, – в любом случае, Джек не последовал бы за тобой, если бы не знал, что другие наблюдают за ней. Он хотел выслужиться перед Фарраном, вернув тебя.

– Ты допустила ошибку, – мрачно бормочет Монтгомери, – показала Джеку свое лицо, Фил. Теперь Фарран знает о нас.

Отец Эммы доверительно кладет руку мне на плечо.

– Я рад, что Филлис спасла Эйдана от Джека, даже если твой прекрасный план сделать так, чтобы исчезновение Эммы выглядело как преступление, теперь невозможен. Мы можем, наконец, начать действовать.

Моя голова все еще болит, и я бы предпочел остаться в тишине. Мысли снова возвращаются к тому волшебному моменту перед книжным магазином, я больше не слушаю разговоров, а пытаюсь представить себе лицо девушки, которая в панике убежала от меня. Почему я не помню то время, когда мы были вместе?

* * *

Голоса рядом становятся громче, и вдруг я слышу свое имя. Я прислушиваюсь.

– Она будет искать Эйдана! Это наша возможность отобрать ее у Фаррана. Ты не представляешь, как сильно они любят друг друга. – Макэнгус делает паузу и поворачивается ко мне. Его лицо отражает отчаяние и гнев. – Эйдан, я просто не могу поверить, что ты потерял воспоминания! Ты бы убил за нее!

– Фарран запудрил ей мозги! – сердито отвечаю я. Он заметно вздрагивает от моих слов. – Из-за окружения она теперь считает, что я убил ее отца и друга, чтобы она осталась со мной и воронами. Разве вы не понимаете, Макэнгус? Именно потому, что она знала о моих чувствах, ей так легко было принять ложные воспоминания за истинные. Вместо того, чтобы порицать меня, лучше задайтесь вопросом, любит ли ваша дочь меня настолько сильно, что готова смириться с убийством и продолжить поиски?

Якоб закрывает глаза и тяжело вздыхает. Его плечи опускаются, и я сожалею о своих поспешных словах. Хочу все вспомнить! Но моя нынешняя жизнь началась с пробуждения на скамейке в Центральном парке.

– Сделай одолжение, парень. – Макэнгус смахивает волосы со лба. Его рука дрожит. – По крайней мере, зови меня Якоб. И взгляни-ка на эти фотографии. Может быть, часть воспоминаний вернется.

Он достает из кармана смартфон, вытирает дисплей и протягивает его мне. Я сглатываю, когда смотрю на сияющую молодую пару возле рождественской елки.

Я не успеваю рассмотреть.

– ДА! – внезапно орет Ричард так громко, что Филлис вскрикивает в тревоге, и я оборачиваюсь.

Темные глаза сокола лихорадочно блестят. Он спешит к Макэнгусу, хватает его за плечи и встряхивает. С мучительным ожиданием таращатся на Якоба. Видимо, я единственный в комнате, кто считает, что стал свидетелем припадка душевнобольного.

– Ты оказался прав! Черт, какая прекрасная девушка! Она переступила через то, что смерть ее отца на совести у Эйдана, она хочет спасти его от нас, злобной банды соколов. Разве это не прекрасно?

Уголки рта Якоба дергаются. Он приподнимает левую бровь.

– Верно. Именно на это и надеется любящий отец в отношении своей дочери. И я обязательно пойду за ней. Неважно, что ты сейчас скажешь. Можете переодеть меня в женщину.

– Лучше придумай другой способ. Мы не собираемся поднимать шумиху, – Ричард смеется и убирает руки с плеч Якоба.

Внезапно я осознаю, что произошло. Ранее они назвали его мантиком. Соколиный шеф, должно быть, только что заглянул в будущее.

Эмма хочет спасти тебя!

На душе становится спокойнее, и я принимаю решение.

– Возьмите меня с собой.

Все поворачиваются.

– Эйдан, тебе необязательно помогать, – спокойно объясняет Филлис, – это может быть опасно, а ты еще не вернул свой дар. Более того, полиция разыскивает тебя по всему городу. Лучше останься здесь.

– Нет. Я в долгу перед ней.

* * *

Центральный парк – место начала моей новой жизни. Я избегал его с тех пор, как двое полицейских нашли меня на скамейке в январе. Особенно ночью стараюсь обходить это место. Слишком много полицейских вокруг, легко быть обнаруженным. Но сегодня я не могу бежать от себя. Согласно видению Ричарда, Эмма будет ждать соколов на юге парка. На Овечьем лугу.

В одиночку.

Хорошо, что он планирует похитить ее, если она не пойдет с ним добровольно. Но Якобу, который заботится о своей дочери и хочет немедленно уехать, как только дело будет сделано, эта тактика не по нраву. Мне кажется, что луг – неплохое место. Эми часто приезжала сюда после захода солнца, чтобы встретиться со своими подопечными. Популярная точка для встречи подростков. Даже если здесь после проливных дождей не так много людей, как обычно, вероятность наткнуться на патруль намного меньше, чем в лабиринте Рамбла дальше к северу.