Пробуждение - [102]

Я думаю, что никогда так не гордилась им раньше.

* * *

Монтгомери, возможно, ожидает благодарности за то, что пошел на такой риск ради меня, но действительно ли он думал обо мне? Рич знал, что мой отец никогда бы не пошел на предательство воронов, если бы тот не заверил его, что сделает все возможное ради моего спасения из лап Фаррана.

В последнее время я все больше вспоминаю о Джареде, о том, как он посоветовал мне пройти обучение у Фаррана, а затем переехать к Монтгомери. Теперь он, вероятно, сказал бы, что все прошло отлично и мне не о чем беспокоиться.

Но это не так.

Я стала осторожнее, когда поняла, каково это, иметь дело с влиятельными людьми.

Фарран никогда не одобрял убийство Джека, и теперь мне известно, почему его ученики так важны для него. Мы дети, которых у него никогда не будет.

Помогая воронам управлять дарами, он осуществлял свои идеи. С помощью поощрения нас, учеников, он опровергал идеи отца, который собирался ликвидировать Фиона как неудачный эксперимент, это было его местью. И, похоже, что единственная цель Монтгомери – уничтожить Фаррана и все, что он сделал.

* * *

Ты намного сильнее. Полетим со мной!

Я так долго верила в то, что могла бы расправиться с убийцей моей матери. Но именно история Фаррана помогла мне понять, к чему ведут страх и ненависть.

Мне не хочется быть похожей на Фиона.

Почувствовала ли я себя лучше из-за смерти Дина? Это каким-то образом облегчило боль от потери матери? Нет.

Думаю, Фарран сожалеет о том, что натворил в прошлом. Иначе зачем щадить папу, несмотря на его предательство воронов?

Разве Монтгомери не пользуется людьми, как и Фарран?

Мне хочется, чтобы жизнь упростилась, мир мог бы на самом деле разделиться на хорошее и плохое. Как прекрасно быть полностью уверенным в том, что ты поступаешь правильно, быть на «честной» стороне.

Но без этого горького послевкусия ошибок, возможно, не набраться опыта.

– Никто не заставляет тебя давать показания против Фаррана в Верховном суде, – пообещал мне отец, когда заметил мои внутренние колебания, и цинично добавил: – В конце концов, вы родственники.

Я до сих пор не уверена, верит ли папа в то, что он и Фион – сводные братья. После известия его гнев на Фаррана только усилился. А сообщнице Джека, Шейле, которая знала о секретных данных директора школы, удалось скрыться. Неудивительно, все благодаря шумихе, которая охватила Sensus Corvi, когда появились новости о восстании Монтгомери. Папа все еще боится того, что творится внутри меня, какое влияние Фарран оказал на его дочь. Иногда у меня возникает мысль, что все они принимают меня за опасную бомбу замедленного действия из-за моих фальшивых воспоминаний. И это ужасно.

* * *

С событий той ужасной ночи в Инглвудских воронах пролетело уже пять недель. Когда я раздвигаю шторы и смотрю в густой туман, который, словно белая вуаль, покрывает сад, внезапно чувствую себя настолько уставшей, что возникает желание залезть обратно в кровать и спрятаться под одеялом.

Я прижимаю холодный бокал ко лбу и стараюсь думать о чем-то приятном, помимо бесконечных дискуссий между папой и Эйданом о том, как эффективнее навредить Фаррану и Каллахану в суде и где они, вероятно, скрываются. И вдруг Лиц пробирается в мое угрюмое настроение, как яркий и долгожданный солнечный лучик во время непогоды. Сегодня днем, в начале осенних каникул, она полетит к Дэвиду в Корк. Наконец, через десять месяцев мы снова увидимся.

С тех пор, как я вернулась в Ирландию, звонила ей десятки раз, благодарила ее за помощь и извинялась за то, что не выходила на связь так долго. Конечно, я сделала все это, чтобы спасти ее жизнь в канун Нового года. Но в остальном у меня не получалось оставаться хорошей подругой для нее со дня смерти матери и отъезда из Ирландии. Пора бы уже наладить наши отношения.

Так же, как и с Ханной и Элиасом, моими «приемными дедушкой и бабушкой». Папа обещал, что мы навестим их весной.

* * *

Впереди еще целый год учебы.

Лиц не может дождаться окончания средней школы. Затем она хотела бы переехать к Дэвиду в Ирландию, учиться театральному искусству в Дублине и путешествовать по миру. Когда Лиц фантазирует о своем будущем, то напоминает ослепительную бабочку, порхающую от одного красочного цветка к другому.

Я обрадовалась бы, если бы ко мне вернулись все старые воспоминания.

На данный момент я не знаю, чем заняться после школы. Я чувствую себя злым неуклюжим быком, направляющимся прямо к красному полотну судьбы, но обнаруживаю, что жизнь торжествующе мечется в разные стороны стараниями ловкого матадора, и я глупо останавливаюсь в замешательстве.

Новое начало

Дребезжание колокольчика на нашей входной двери настолько пронзительное, что способно поднять даже мертвого из могилы. Каждый раз, когда звон залетает до комнаты, я тревожно вздрагиваю. Как сейчас. Я несколько раз предлагала папе заменить звонок, но он утверждал, что у нас редко бывают посетители.

Но с тех пор, как мы вернулись из Нью-Йорка, наша квартира чудесным образом превратилась в главное место для заговорщических собраний соколов.

– Это из-за моих хороших винных запасов, – со смехом сказал папа, когда я поинтересовалась. Затем он быстро перескочил на другую тему.