Пробуждение - [17]

Охранявшие покой найденыша ратники (да и некоторые чародеи), разумеется, никаких таких драконов вовсе не испугались — а что их бояться-то, чудищ огнедышащих?! Однако постарались прикинуться елочками — ничего личного, чисто на всякий случай…

— Вы пораз-з-зили нас, маленькие чародеи, с-сын и дощщь Весс-с-славы и Сс-светодара, — сказала на прощанье переливающаяся всеми оттенками синего Данара. Маленький Драгомир во все глаза таращился на великолепную драконицу. Представить это величественное создание да в роли домашней зверушки?! Ой, стыдно-то как! А сверкающая красавица между тем продолжила:

— Дети с с-сердцами драконов, наш-шша Долина вс-сегда открыта для вассс. Мы будем ш-шдать. Приеш-ш-шайте. Особенно ты, юный многоликий маг. Такие, как ты, не появлялись в этом мире вот уже нес-сколько с-сстолетий. Возмош-шшно, драконы с-сумеют помочь тебе понять до конца твою с-собственную с-силу.

Драгош и Полеля понимающе переглянулись: уж путешествие в заповедную Долину Драконов они нипочем не упустят!

Драконы улетели, а дети (ну, и взрослые чародеи, конечно, куда ж от них денешься?) принялись изучать и испытывать новообретенные способности мальчика. Очень скоро они узнали, что теперь Драгош мог превратиться в кого угодно и во что угодно — если хоть когда-нибудь видел это "кого" или "что" своими глазами. Причем его превращения не имели ничего общего ни с заурядными мороками, которые умел накладывать любой мало-мальски грамотный чародей, ни с заковыристым заклинанием личины, доступным лишь самым могучим магам, да и то не всем. Мальчик не просто принимал чужой облик, он вообще становился иным — даже аура менялась, вот как!

Однако, как и в случае с виверном, ни чужой магии, ни каких-то особых знаний либо навыков таким вот нехитрым образом обрести было нельзя (хорошо хоть свои собственные никуда не девались!) Обратился Драгош, скажем, в десятника Димита — ну просто вылитый десятник получился, не отличить, но вот ловко сражаться на мечах либо без промаха стрелять из тяжелого боевого лука ничуть не научился. Обернувшись — а чего там долго придумывать! — в собственного папу-чародея, мальчик, пытаясь зажечь простенький магический огонек, лихо спалил сосновую табуретку. А превратившись в приезжавшего к ним зимой в Березань чиаттского посланника, ни секретов его посланнического дела не узнал, ни, к великому своему разочарованию, по-чиаттски бегло не заговорил… снова придется самому учить!

Учить, учить, учить… а учить теперь придется сто-о-олько! Дядя Радош вовсе не преувеличивал, в этом Драгомир успел убедиться довольно быстро.

— Вот, посмотри, — улыбающаяся сестрица Полеля радостно раскладывала перед ним темные от времени пухлые книги, все как одна довольно-таки растрепанные. — "300 лучших бытовых заклинаний", "Введение в общую магию", "Теория составления заклинаний", "Целебные зелья", "Краткий курс алхимии", "Расширенный курс алхимии", "Особенности нежити Синедолии", "Погодная магия: теория и практика", уффф… ты погоди, я ещё принесу. Правда, здорово, что хоть эти книги у меня здесь, в Преславице, нашлись? Ты не волнуйся, дома, в Березани, их гораздо больше!

— И ты что, их все прочла??!!! — Маленький Драгомир потрясенно уставился на сестру.

— Не прочла, Драгош. Изучила, — мягко поправила его девочка. — И ты изучишь. Не бойся, я помогу.

Ну, не больно-то Драгомир и боялся! Это ж не диктанты в храмовой школе писать, да не циферки складывать. Это ж вожделенному чародейскому делу учиться!!

Правда, мальчика немного обескураживало то обстоятельство, что никто из взрослых чародеев почему-то до сих пор не ринулся обучать юного мага всем колдовским премудростям.

Отчего-то Драгош был уверен, что, едва его дар откроется, как к нему тут же выстроится немаленькая такая очередь из ведунов и ведуний, горящих желанием поделиться с ним своими сокровенными знаниями и умениями. А на деле что? Маме заниматься со старшим сыном некогда — она всё ещё только собирается родить эту свою новую девчонку и, похоже, что бы она там ни говорила, все её мысли только об этом. У папы, ясное дело, нынче тоже один свет в окошке: правильно, мама. Прочие же чародеи — и дядя Смеян, и дед Перенег, и тетя Квета, и Петар — все как один, хоть и ходят за ним, за Драгомиром, хвостом, но ничего интересного ему не рассказывают, а лишь сами пытаются понять, как это у него так ловко выходит превращаться "хоть в птицу, хоть в молодицу". Словом, быть в центре внимания оказалось далеко не так заманчиво, как казалось прежде.

Вот и сегодня сразу два чародея потащились за ними с Полькой, едва только услыхали, что брат и сестра собрались в заповедную дубовую рощу близ Преславицы проверять очередную завиральную идею юной ведуньи. Все эти дни девочка не отходила от брата, искренне стараясь помочь ему освоиться с новыми возможностями, чему Драгош, честно говоря, был рад-радёшенек и каждое ее слово теперь ловил на лету.

Правда, цель их сегодняшнего похода вызывала у него большие сомнения. Сестрица Полеля имела самые серьезные намерения побеседовать с деревьями — разумеется, с его, Драгоша, помощью.

— Поль, а ты на самом деле думаешь, что дубы в той роще какие-то особенные? — коварно подначил мальчик сестру. — А вот папа сказал, что говорящих деревьев не бывает!