Проблеск истины - [57]
Мне вспомнились желтые глаза зверя, когда он мельком посмотрел на меня и сосредоточился на Мэри и Джи-Си. Я лежал и думал, что лев с места покрывает сто ярдов менее чем за три секунды. Он стелется низко по земле, быстрее, чем борзая, и прыгает в самый последний момент. Наш лев весил более четырехсот фунтов и был достаточно силен, чтобы перепрыгнуть через оплетенную колючей проволокой высокую бому, держа в зубах корову. На него многие пытались охотиться, и он обладал недюжинным умом. Но мы усыпили его бдительность и заставили совершить ошибку. Мне было приятно думать, что перед смертью он царственно возлежал на желтом холме, вытянув хвост и покойно сдвинув могучие лапы, а перед ним простирались его земли, от синего леса на горизонте до драгоценных снегов на вершине великой горы. И я, и Джи-Си приготовились к тому, что Мэри уложит его первым выстрелом, а если только ранит, то он нападет на нас, и мы его добьем. Но лев решил разыграть свой финал. Первая рана, наверное, была для него не более чем коротким уколом. Вторая, прошившая мышцу бедра, когда он бежал к зарослям своей последней битвы, показалась резким толчком. Мне не хотелось думать, что он почувствовал, когда моя пуля, выпущенная на авось по широкой дуге, сломала ему позвоночник. Я понятия не имел, на что мог быть похож удар цельнооболочечной пули весом в 220 гран. Слава Богу, спину ломать мне еще не доводилось. А потом Джи-Си великолепным выстрелом уложил его наповал, прервав мучения. И вот он мертв, и нам его будет не хватать.
Сна не было ни в одном глазу. В голове раскручивались варианты: я пытался представить, как бы мы действовали, если бы льву удалось добежать до зарослей, и вспоминал похожие случаи. А потом я сказал себе: к черту эту ерунду! О ней мы еще вдоволь наговоримся с Джи — Си и с Отцом. Хорошо бы утром Мэри проснулась и сказала: «Я так рада, что наконец добыла льва!» Но это было бы слишком жирно, и часы уже показывали три. Я вспомнил, как Скотт Фицджеральд однажды написал: «в чем-то там души трам-тарарам три часа ночи». На протяжении многих месяцев три часа ночи означало, что через пару часов придется вставать, обуваться и выезжать с мисс Мэри на льва.
Выпростав руку из-под москитной сетки, я нашарил бутыль яблочного сидра. Она уже успела остыть. Я подмостил под голову подушечку, набитую сосновыми иголками, и начал думать о душе. Для начала следовало восстановить точную цитату из Фицджеральда. Она промелькнула в одной из его статей того периода, когда он отошел от ширпотребных идеек и начал называть себя треснувшей тарелкой. Порывшись в памяти, я вспомнил цитату. «В кромешных потемках души всегда три часа ночи».
Сидя без сна в кромешных потемках африканской ночи, я думал, что ничего не знаю о душе. Люди постоянно о ней говорят и пишут, но кто понимает, что это такое? Кто способен рассказать хоть что-нибудь вразумительное о природе души и о том, существует ли она вообще? Всеобщая одержимость этим фантомом казалась мне странной; даже обладай я о душе какими-нибудь сведениями, как донести их, скажем, до Нгуи или Мтуки? Перед пробуждением мне снилось, что я кентавр с торсом человека и телом лошади, и во сне я недоумевал, почему этого до сих пор никто не заметил. Сон был выстроен очень логично и с должным правдоподобием освещал момент трансформации человека в лошадь. Мне было интересно, какую реакцию вызвал бы у окружающих рассказ об этом сне. Я уже давно проснулся, и холодный сидр приятно освежал горло, но в теле до сих пор жила мышечная память о конском крупе. Моим изысканиям о природе души это, однако, не способствовало, и я решил зайти в обход, через метафору. Скажем, свежий чистый поток, не иссякающий в засуху и не замерзающий зимой. Уже несколько лучше. Во времена моего детства в бейсбольной команде «Чикаго Уайт Сокс» на третьей базе играл некто Харри Лорд. Этот человек с библейской фамилией[4] мог стабильно выбивать фаул-болы до тех пор, пока не случалось одно из двух: либо выдыхался питчер противника, либо игру останавливали из-за темноты. Я был еще мальчишкой и имел обыкновение все преувеличивать, тем не менее отчетливо помню, как начинало смеркаться (тогдашние бейсбольные поля не освещались электрическими прожекторами), и Харри Лорд продолжал отправлять фаулболы за линию, словно заведенный, а болельщики скандировали: «Господь, подумай о душе!» Это остается для меня лучшей иллюстрацией того, как природа души проявляется в реальном измерении.
Еще был случай, когда я почувствовал, будто из меня вышибли душу, а потом она вернулась. Но в ту пору я был порядочным эгоистом, много читал о душе и наивно полагал, что она у меня есть. Если бы лев вчера загрыз кого-нибудь из нас, думал я, куда делась бы душа умершего? Отлетела бы в иные миры? Не очень-то верится. Смерть любого из нас ничем не отличалась от смерти льва, а кто сейчас думал о его душе? Самым неприятным была бы поездка в Найроби на опознание. Для Джи-Си моя гибель, как и гибель мисс Мэри, означала карьерный крах, да и собственная его гибель была крупным несчастьем. Для моего литературного будущего моя гибель тоже не сулила ничего хорошего. Ни Чаро, ни Нгуи, разумеется, не хотели погибнуть, и трудно даже вообразить, каково было бы удивление Мэри, если бы лев ее убил. Смерть являлась безусловной неприятностью, которой следовало избегать во что бы то ни стало, и счастливы были те, кому не приходилось делать это ежедневно.
После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место.
Повесть Э.Хемингуэя "Старик и море", за которую автор получил в 1954 году Нобелевскую премию, уже давно стала современной классикой. История рыбака Сантьяго — это история нелегкого пути человека на земле, каждый день ведущего борьбу за жизнь и вместе с тем стремящегося сосуществовать в гармонии и согласии с миром, осознающего себя не одиночкой, как было в предыдущих произведениях писателя, а частицей огромного и прекрасного мира.
«Райский сад» (англ. The Garden of Eden) — второй посмертно выпущенный роман Эрнеста Хемингуэя, опубликованный в 1986 году. Начав в 1946 году, Хемингуэй работал над рукописью в течение следующих 15 лет. За это время он также написал «Старик и море», «Опасное лето», «Праздник, который всегда с тобой» и «Острова в океане».
Творчество Эрнеста Хемингуэя (1899–1961) входит в золотой фонд мировой литературы. Человек огромного таланта, величайшей силы воли, доброты и гуманизма, он оставил глубочайший след в истории культуры.Во второй том Собрания сочинений включены романы «Прощай, оружие!», «Иметь и не иметь», книга рассказов «Зеленые холмы Африки» и рассказы разных лет.Ernest Hemingway. Green Hills of Africa. 1935.Перевод с английского Наталии Волжиной и Виктора Хинкиса.Эрнест Хемингуэй. Собрание сочинений в пяти томах. Том 2. Издательства «Терра-Книжный клуб».
"В наше время" - сборник рассказов Эрнеста Хемингуэя. Каждая глава включает краткий эпизод, который, в некотором роде, относится к следующему рассказу. Сборник был опубликован в 1925 году и ознаменовал американский дебют Хемингуэя.
«По ком звонит колокол» — один из лучших романов Хемингуэя. Полная трагизма история молодого американца, приехавшего в Испанию, охваченную гражданской войной.Блистательная и печальная книга о войне и любви, истинном мужестве и самопожертвовании, нравственном долге и непреходящей ценности человеческой жизни.
Автор никогда не встречал более интересного человека, чем Мэйхью. Преуспевающий адвокат из Детройта в зените карьеры решил резко изменить свою жизнь и не отказался от своего решения…
Представляемое читателю издание является третьим, завершающим, трудом образующих триптих произведений новой арабской литературы — «Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже» Рифа‘а Рафи‘ ат-Тахтави, «Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком» Ахмада Фариса аш-Шидйака, «Рассказ ‘Исы ибн Хишама, или Период времени» Мухаммада ал-Мувайлихи. Первое и третье из них ранее увидели свет в академической серии «Литературные памятники». Прозаик, поэт, лингвист, переводчик, журналист, издатель, один из зачинателей современного арабского романа Ахмад Фарис аш-Шидйак (ок.
Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям.
«Горящий светильник» (1907) — один из лучших авторских сборников знаменитого американского писателя О. Генри (1862-1910), в котором с большим мастерством и теплом выписаны образы простых жителей Нью-Йорка — клерков, продавцов, безработных, домохозяек, бродяг… Огромный город пытается подмять их под себя, подчинить строгим законам, убить в них искреннюю любовь и внушить, что в жизни лишь деньги играют роль. И герои сборника, каждый по-своему, пытаются противостоять этому и остаться самим собой. Рассказ впервые опубликован в 1905 г.
Желтоплюш, пронырливый, циничный и хитрый лакей, который служит у сына знатного аристократа. Прекрасно понимая, что хозяин его прожженный мошенник, бретер и ловелас, для которого не существует ни дружбы, ни любви, ни чести, — ничего, кроме денег, презирает его и смеется над ним, однако восхищается проделками хозяина, не забывая при этом получить от них свою выгоду.
Хулио Кортасар (1914–1984) – классик не только аргентинской, но и мировой литературы XX столетия. В настоящий сборник вошли избранные рассказы писателя, созданные им более чем за тридцать лет. Большинство переводов публикуется впервые, в том числе и перевод пьесы «Цари».