Проблемы с прислугой - [10]

Это не за нами, приятель, — успокоил Кит невидимую собаку в углу сада.

Уэбстер заглянул за куст жимолости. Там действительно сидел пес коричневый пудель. Он вяло вильнул хвостом.

Самый необщительный пудель из всех, что я видел, — заявил Уэбстер. Почему он не вышел, чтобы меня обнюхать? Может, он слишком стар?

Нет, просто у него депрессия. Хозяйка, тётя Китти, уехала, и он загрустил.

Скучаем по маме, да? — старик подошёл поближе, протягивая собаке руку. Пудель продолжал оставаться безучастным.

Вы не знаете какого-нибудь хорошего психоаналитика? — полушутя спросил Кит. — У бедняги навязчивая идея — он считает, что куст — его мамочка. Я понимаю, будь это цветущий кизил (по-английски кизил звучит как «собачье дерево». — Прим. перев.).

Уэбстер старался не зря: собака придвинулась на миллиметр.

Хороший пёсик! — похвалил Уэбстер. — Как тебя зовут?

Бо, — представил Кит. — Сокращённо от Фламбо, хотя он и ведёт себя не так уж зажигательно («Фламбо» по-английски означает «факел». — Прим. перев.). А этот куст я получил из Джерси в день, когда уехала тётя Китти. Я хотел от него отказаться, но она сказала, что «дарёному кусту в корни не смотрят».

Бо и Уэбстер познакомились и пытались подружиться.

Может, вы замените ему психоаналитика, — предложил Кит, — и оторвёте от этого куста. Я посадил его на следующий день после отъезда тети, а Фламбо видел, как я копаю ямку. Думаю, ему кажется, что хозяйка превратилась в куст. Если вы его не вылечите, он до января до смерти промёрзнет, сидя здесь и ожидая приезда тёти.

Бедный Бо среди снегов, — подумал Уэбстер. — Как в историях о собаке, гибнущей на могиле хозяина.

Он мысленно выругал себя за мрачные мысли: ведь миссис Фостер, которая теперь всегда ассоциировалась у него с игрой Билли Бёрк, сейчас в Европе. Придётся как-то развеселить оставленную собаку.

Но получилось так, что пудель нагнал на него печальные мысли.

Глава 7

Распорядок своего рабочего дня Стелла Уэбстеру не сообщила. Она зарабатывала шестьдесят долларов в неделю плюс страховка. Старик прикинул, что она работала за полтора доллара в час примерно сорок часов в неделю. Но был это полный восьмичасовой рабочий день, или она приходила только когда этого требовала работа? Ведь девушка могла работать даже по субботам.

Во всяком случае, она вряд ли задерживалась после обеда. Учитывая, что Аттербери был на службе с девяти до пяти, он вполне мог вернуться домой хотя бы раз, пусть даже чтобы просто сменить рубашку.

Создавалось впечатление, что все остальные обитатели 63-й улицы возвращались домой в промежутке от четверти до половины шестого. Уэбстер наблюдал за ними, стоя у открытого окна. Они появлялись группами, регулярно, как часы, выходили из автобусов и метро; мужчины несли «дипломаты», а женщины были одеты лучше всех в мире. Некоторые возвращались домой на такси. Очевидно, все, кроме мистера Аттербери, спешили домой, в свои пенаты.

Уэбстер давно управился с работой, но замешкался, размышляя и строя догадки относительно личности своего хозяина.

Мистер Аттербери фанатично боролся с потерей волос: на полке в ванной он держал кучу препаратов от облысения.

Он курил трубку и вытряхивал её в плетёное блюдо, стоявшее на комоде в спальне.

Он не слишком заботился о своем белье, равно как и о прочей одежде: ящики комода были полупусты, их содержимое явно было куплено недавно и подобрано без всякой выдумки, как и верхняя одежда в шкафу. В самом нижнем ящике под бельём Уэбстер нашёл нечто очень интересное — некий список, явно написанный рукой мистера Аттербери.

Список был не маленьким. Уэбстер заметил кое-какие знакомые фамилии из шоу-бизнеса. И адреса. Эта бумажка привела бы в восторг самого взыскательного импресарио. Если бы хоть четверть перечисленных людей вошла в дело, его организатор мог бы жить припеваючи.

Но, скорее всего, сделка стала бы нечестной. Список был копией, оригинал, вероятно, хранился в офисе мистера Аттербери. Но зачем копию прятать под бельём, если вокруг неё не творятся тёмные делишки?

Что бы это ни было, оно явно неплохо окупалось. Аттербери платил за квартиру четыре сотни в месяц; Стелла раз в четыре недели получала двести сорок долларов. С того дня, как мистер Аттербери приехал в славный город, он только на это потратил больше тысячи двухсот восьмидесяти долларов.

Кит уже упоминал о настойчивом желании мисс Моженэ поселить дядю именно в этом доме, для чего пришлось отправить в дальние края квартирную хозяйку. Зачем ей это понадобилось? Человек с такими деньгами мог найти место получше. Почему она хотела, чтобы он был рядом? Большинство девушек, приезжающих делать карьеру в Нью-Йорке, не хотят, чтобы на первом этаже их дома, как сторожевые псы, сидели дядюшки. Это ненормально.

Возможно, мистеру Аттербери самому требовался присмотр. Может, он был алкоголиком с большой буквы, хотя ничто в квартире на это не указывало. Алкоголики с большой буквы оставляли видимые следы: бутылку содовой или другого средства от похмелья в ванной, бутылку с более приятным содержимым, спрятанную в шкафу или за книгами, и много чего еще.

Любой пьяница, достойный этого звания, обязательно прятал где-нибудь по крайней мере одну бутылку, пусть даже початую. А Уэбстер не нашёл ни одной.