Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР - [47]

Пролетарская юстиция делала все для того, чтобы использования насилия не выглядело как акт произвола, окружая его ореолом легитимности. Содержание приведенных документов показывает, что правоохранительные органы изначально были ориентированы в помощь политотделам в их карательной деятельности, исходя только из того, что последние – «сторожевые посты партии». В условиях советской власти репрессивный аппарат не был связан никаким правом. Наоборот, правовые нормы конструировались так, чтобы обеспечить ему полную свободу действий в отношении граждан. Право понималось как орудие классового господства, а при таком подходе произвол и беззаконие не могли заставить себя долго ждать.

Зимой-весной 1933 г. политотделы МТС и совхозов начали тотальную чистку сельскохозяйственных коллективов от врагов советской власти. Уже первые донесения чрезвычайных органов управления показывали размах их деятельности по чистке МТС, колхозов и совхозов от враждебных элементов. Политотдел Арлюкской МТС Западной Сибири сообщал, что кадры МТС «сильно засорены»: завхоз – спекулянт, его помощник – кулак, руководитель канцелярии – белый офицер, агротехник – колчаковец. Все они были уволены из аппарата и привлечены к ответственности. Политотдел Назаровской МТС докладывал: на курсах трактористов 25 чел. связаны с кулаками; в колхозе «Красный Октябрь» из 35 членов правления и должностных лиц 17 чел. состояли в родстве с высланными кулаками и лишенцами. Политотдел Крутологовской МТС выявил, что агроном – сын кулака и поддерживает связь с отцом, агротехник – сын находившегося в тюрьме по линии ОГПУ за вредительство, два механика – лица, ранее исключенные из ВКП (б) за халатность и пьянство, кузнец и слесарь – «твердозаданцы»[307] и т.д.

Обращает на себя внимание очень широкая интерпретация понятия «классово чуждые элементы». Сплошь и рядом люди подвергались репрессиям не за совершение конкретного преступления, а в связи с их биографией, прошлой деятельностью, родственными узами (это в деревне, где почти все являются близкими или дальними родственниками). По сути дела торжествовали методы средневековой юстиции, когда наказание обращалось не только на личность виновного, но и на членов его семьи.

На XVII съезде ВКП (б) начальник Политуправления Наркомзема СССР А.И. Криницкий привел сведения о чистке по 1028 МТС страны, из которых политотделы «вычистили»: бухгалтеров – 37%, механиков-34%, агроперсонала – 31%, бригадиров тракторных бригад – 27%, ремонтных рабочих – 20%, трактористов – 13%. По данным 600-800 политотделов, в колхозах этих МТС снятию с работы подверглось: председателей колхозов – 50%, бригадиров – более 31%, завхозов – 17%, конюхов – 24%, заведующих КТФ – 32%, бухгалтеров и счетоводов – 25%, учетчиков – 24%, кладовщиков – до 40%.[308]

В закрытом письме Политуправления Наркомсовхозов СССР «О классовой бдительности политотделов» в апреле 1935 г. сообщалось, что чрезвычайные органы управления за время своей деятельности «вычистили» из коллективов около 100 000 врагов советской власти.[309] Снятие с должности нередко сопровождалось привлечением к уголовной ответственности.

Крестьянство надолго запомнило «политотдельскую весну» 1933 г. Официально объявленная ЦК ВКП (б) и ЦИК СССР чистка колхозов, совхозов и МТС – «охота на ведьм» – делает понятным масштаб и характер репрессивной деятельности чрезвычайных органов управления.

Карательно-административное начале пронизывало всю работу оперорганов. Политотделы делали то, что им приказала партия – подавляли сопротивление крестьянства коллективизации любыми средствами. Власть партии основывалась, в конечном счёте на том, что она была единственной политической общественной организацией, которая в рамках существующего юридического порядка имела право на применение силы. Элита прибегла к государственному террору, когда ее власть подверглась скрытой угрозе со стороны крестьянства. Репрессии стали ее «окончательным аргументом» в противостоянии с жителями деревни.

А.В. Соколов Репрессивные акции советского государства в отношении бывших партизан (конец 1920-х – конец 1930-х годов)

К концу 1920-х годов И.В. Сталин расправился со своими основными политическими противниками в рядах ВКП (б). На повестку дня встал вопрос о строительстве сталинской модели социализма, характерными чертами которого является подчинение всех и каждого партийной дисциплине, господство единой идеологии, нивелирование интересов граждан, преобладание партийных догм над интересами отдельной личности и общечеловеческими ценностями. Одной из первостепенных задач сталинского руководства при этом стала ликвидация “капиталистической” собственности и изживание “мелкобуржуазной психологии” в деревне.

Начало нового этапа “социалистического строительства” было положено выступлением Сталина перед марксистами-аграрниками 27 декабря 1929 г. Уже начальная стадия “социалистического переустройства” деревни сопровождалась массовыми случаями незаконных репрессий в отношении крестьянства. Репрессии широко затронули и такую своеобразную группу сельского населения, как бывшие партизаны гражданской войны, численность которых в Сибири в то время составляла примерно 140-150 тыс. человек.